У меня частенько на 9 мая возникает некое чувство неловкости, когда пипл начинает массово цеплять на себя георгиевские ленточки и орать пьяными голосами "мы победили!". С какого? Это не мы победили, это победили совсем другие люди. И страну из руин подняли не мы, а совсем другие люди. Многие из которых потом вынуждены были продавать свои ордена, чтобы купить еду и лекарства. И большинство из которых доживают свои дни на нищенскую пенсию. Между тем, побежденные, немцы то бишь, неторопливо прогуливаются по берегу моря где-нибудь в Ницце, под руку со своими престарелыми фрау, одетыми в норковые шубы.
А еще у меня не идет из головы кассирша с моей работы. Я с ней работаю довольно давно. Тетка всегда любила потрепаться. Говорила о чем угодно - о своей внучке, о погоде, кулинарии, диетах. Ни разу она не говорила о политике, вообще ею не интересовалась. А когда произошло присоединение Крыма, то она фактически ворвалась в кабинет, едва не вынеся дверь, с восторженными воплями, и готова была разругаться с коллегой, которая не разделяла её восторга. И так случилось со многими. У меня сложилось впечатление, что пустили какой-то электромагнитный импульс, воздействующий на мозги, и многие просто слегка сошли с ума. А у тех, кто не сошел с ума, просто по-другому устроен мозг.
Вот я и подошел к основному. Получается, что у меня с патриотами просто по-разному устроены мозги, мы существа разных биологических видов. Поэтому мы никогда друг друга не поймем. Вот я никак не пойму чего они хотят. Ощутить свою причастность к чему-то большему, нежели "работа-дом, работа-дом, дача, стирка, уборка, яичница на завтрак и борщ на обед"? Так это можно ощутить и вне государственных границ, языков, цвета кожи и религий. Патриотам наплевать на живых людей, поэтому они сразу же проявляют агрессию к тем, кто не разделяет их убеждения. Если бы я понял это раньше, то давно бы уже сразу обрывал контакты с такими людьми и ни в коем случае не вступал бы с ними в диалог. Эти диалоги не принесли мне ничего кроме разочарований и потерянных нервов. Это ж надо было дожить до моих лет, чтобы начать понимать такие простые вещи.
