Синема-синема-синема... от тебя мы без ума! (с)

Не то, чтобы нам жалко денег за билет, тем более, что я по контрамарке и бесплатно могу сходить, но когда из-за отпуска и болячек пропускаешь все новинки, то приходится качать-качать-качать.
1. "50 оттенков серого". Фильм из серии - "Сумерки закончились - да здравствуют Сумерки!". Тема Золушки будет популярна всегда, во все времена, и во все времена на ней будут делать бабло. Ибо для зрительниц, даже тех, кого можно было назвать "девушка" лет эдак двадцать назад, представить себя на месте такой простой девчонки, в которой нет ничего особенного, и в которую влюбляется красивый/богатый/таинственный и делает её кем-то особенным, куда легче и приятнее, чем представить себя на месте девушки, защитившей докторскую по ядерной физике, или спасавшей раненых на поле боя. Современным зрительницам просто принца мало, им подавай блюдо не постное, с пряностями. Что вампирское происхождение, что склонность к БДСМ - лишь бы поострее и попикантнее. Да, нагиенились мы знатно. Трололо, стёб и глум, вперемешку и песней "Садо-мазо". А сам фильм банальнейший, штамп на штампе. Но на поржать сойдет. Чарли, правда, начал меня сравнивать с главгероем. Ню-ню. Глядишь, начну оправдывать оказанное мне доверие - мало не покажется.
2. "Убить гонца". Люблю я Джереми Реннера, ничего не могу с собой поделать. Вплоть до того, что просто приятно на него смотреть в любой роли. Сам фильм это очередная печальная повесть, но не о Ромео и Джульетте, а о Человеке и Системе. На самом деле, у нас какие-то вещи не укладываются в голове. Нас отделяет всего лишь одно поколение, поколение наших родителей, от тех времен, когда не то, что за публикацию в газете, за неосторожно сказанное слово человек оказывался в камере, по соседству размещали его жену, а детей отправляли в специализированные детдома для ублюдков врагов народа. Поэтому когда смотришь фильм о том, как человек идет против Системы, то заранее начинаешь главгероя жалеть. Фильм, собственно, про то, как ЦРУ прикрывало торговлю наркотой в собственной стране, чтобы добыть бабла на борьбу с политическими врагами. В целом, можно сколько угодно качать головами и говорить, что политика - это грязное дело. Не политика грязное дело, это люди - больные уроды, вот и все.
3. "Игра в имитацию". Все-таки Камбербетч шикарен. Умеет перевоплощаться. Фрики у него лучше всего получаются. Отличный фильм, ни капли не скучный. Юный Тьюринг в колледже со своим другом как-то до боли напомнил про Гарольда и Нейтана. Я, кстати, не знал, что человек, который изобрел первый в мире компьютер и помог выиграть Вторую мировую, был геем. И что он в 41 год покончил с собой из-за того, что его заставляли принимать гормональные препараты. Еще одна ремарка на тему, что люди - больные уроды. Что-то я сегодня злой, да.

@темы: Из всех искусств для нас важнейшим..., Мир под микроскопом

---

Мне пофигу, что 23 февраля, что 8 марта - для меня это один и тот же праздник - дополнительный выходной. Пичалько что так и не видел Кингсмана, от которого скосило половину френдленты, ибо Шушпан хворает и в кину мы не выбрались. Смотрим кой-чего из пропущенного за время отпуска и уже скачанного.

@темы: Ну это просто праздник какой-то!, Из всех искусств для нас важнейшим..., Житие мое

---

Фееричненько. :)

07.03.2015 в 20:41

Пишет  incognit:

А вот еще неплохо))
Рыжий, тебе понравится)))

@темы: Йумор, Видео

---

Решил под настроение сделать свой хит-парад анимешных ништяков.

1. Любимый юмористический эпизод.

Full Metal Panic: Fumoffu - там у меня штук десять любимых юмористических эпизодов, но самый-самый, наверное, это 14-й эпизод, про тренировку футбольной команды. Я ржал так, что сполз на пол и прибежала из кухни родительница с тревогой на литсе.





2. Любимый эпизод в стиле классики приключений.

"Люпен III - Эпизод 0: первый контакт". Это не эпизод, а полнометражка, Люпен, в основном, на полнометражках весь. Лучшая рисовка из всех фильмов про Люпена и, ИМХО, лучший сюжет.





3. Любимый файт-эпизод.

"Naruto Shippuuden" эпизод 159 - Какаши против Пейна. Если выдрать из контекста, то это просто очень крутая боевка, как в продвинутой компьютерной игре. Но если знать, что за ней стоит, то уже совсем иное впечатление.



4. Любимый романтический эпизод.

"Kyou Kara Maoh!" - эпизод №40. Не знаю, может для кого романтика это цветы, серенады и вздохи при Луне, а для меня нечто другое. Такое как у финчеризов, так что этот эпизод, когда Конрад закрывает Юури собой от стрел, как Риз закрывает Финча от пули в 12 эпизоде текущего сезона, самая что ни на есть романтика.





5. Любимый эпизод в жанре психологической драмы. Их сразу два.

"Kyo_Kara_Maoh!" - эпизод 47 "Доказательство жизни".





"FullMetal Alchemist: Brotherhood" - эпизод 54 - "Обратная сторона пламени"



В обоих присутствует крепкий сюжет, сомнения и борьба персонажа с самим собой, окончившаяся победой над своими внутренними демонами.



6. Любимая гетная пара.

"Naruto Shippuuden" - Дзирайя и Цунаде. В детстве он дразнил её "безгрудая Цунаде". Они выросли, и Цунаде обзавелась грудью пятого размера и стала Хокаге, а он стал известным писателем порнороманов "Приди-приди, Рай". И они никогда не были вместе. Но какая пара, чорд подери, а.





7. Любимая яойная пара.

"Bleach" - Кьёраку и Укитаке. Просто мой любимый цвет и любимый размер - взрослые мужики, лучшие друзья оочень много лет, с той особенной ноткой нежности и заботы, когда охотно верится в нечто большее, чем дружбу.





8. Любимый женский персонаж.

"FullMetal Alchemist: Brotherhood" - Изуми Кёртис и Оливия Армстронг. Сразу две дамы из одного аниме, ниипически крутые безо всяких выделываний и подчеркивания своей сексапильности, со скрытым чувством йумора, в основном черного.





9. Любимый мужской персонаж.

Их тоже два. Самым-самым я как-то называл Какаши-сэнсея (Naruto), гениального шиноби, любителя собак и порночтива "Приди-приди, Рай".



Но, все же, поделю первенство с дражайшим полковником Мустангом (FullMetal Alchemist ) - госудаственным алхимиком, бабником и глумливым троллем. Вернее, скрывающим под маской бабника и глумливого тролля свою чувствительную натуру.

@темы: Анимешное

---

Если кому хочется улыбнуться, зачтите этот недлинный текст. :)

05.03.2015 в 10:14

Пишет  Рыжая фарфоровая:

Недавно поймала новость о пересъемке очередного известного американского сериала на русский лад, неймется им, дай волю все переснимут. А на прошлой неделе мы пытались адаптировать ПОИшные имена и меня унесло


Название: Взаимопонимание
Автор: Рыжая фарфоровая
Размер: мини, 1525 слов
Пейринг/Персонажи: Джон Риз/Гарольд Финч, Самин Шо/Саманта Гроувз, Медведь
Категория: слэш, фемслэш
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: невнятный таймлайн, российские реалии
Краткое содержание: русификация канона
Примечание: если угадаете, кто есть кто – молодцы)

Диван был удобным, не пожалуешься, кофе — крепким и достаточно горячим, чтобы пить маленькими глотками, не обжигая язык. Бывший ФСБшник — Иван Дмитриевич Пламенных — крутил в длинных пальцах картонный стакан и думал горькую думу. Нынешняя странная работа, придавшая жизни утерянный было смысл, и заставлявшая улыбаться по утрам от ощущения своей полезности, сегодня была не в радость. Ни одного нового Номера второй день, слишком много свободного времени, которого так не хватало его новым друзьям — Чувству вины и Стыду, развернувшимся теперь в полную силу. «Недопустимо, — думал, вздыхая, Иван Дмитриевич: — Совершенно недопустимо все это. Нелепо даже как-то. Я же не подросток, в самом деле, чтобы пугаться и умалчивать. Вот возьму и скажу ему как есть, и пусть что хочет со мной делает. Он должен знать!» Немного нервно поднявшись с дивана, Пламенных избавился от остывающего кофе, и сделал пять чеканных солдатских шагов к окну. Cвежеумытая поливалками Москва за пыльными стеклами дрожала потоком авто и готова была вступить в новый день. Библиотеке им.Некрасова, ощерившейся заклеенными окнами, заборами и табличками: «закрыто на реставрацию», было откровенно на все это начхать, ведь именно в ней был оборудован скромный офис, увитый щупальцами оптоволокна. Тут было тихо, недоставало света, пяток мониторов помимо основного назначения подрабатывали на полставки лампами, но для Ивана Дмитриевича, это место было оплотом уюта и спокойствия. До недавнего времени. Москва размылась под расфокусировавшимся взглядом, и отражение любезно предоставило для изучения профиль объекта его душевных терзаний. Игорь Андреевич Зябликов, бывший ведущий программист «НИИ точных приборов», формальный начальник Ивана Дмитриевича, не смотря на умильную фамилию, внушал уважение одним своим серьезным видом и пошитым на заказ костюмом от фабрики «Большевичка», но не казался чопорным снобом как раз частично благодаря своей фамилии. Очки в тяжелой оправе, невнятного цвета глаза немного навыкате, высокий лоб человека мысли и пальцы, сливающиеся с клавиатурой в единый организм. Иван Дмитриевич мог бы и, зажмурившись, воссоздать все это детально. Именно эта гениальная голова выдала в мир и овеществила идею Устройства. Устройство гудело серверами по всей библиотеке, подмигивало лампочками и шептало время от времени создателю Номер и серию паспорта честного или не очень гражданина столицы, с которым и предстояло разбираться их маленькой команде. Главная интрига Номера была всегда одинаковая: охотник или добыча? Ставки не принимаются, только работа. «Откроюсь ему сегодня», — твердо решил Пламенных, отлип от окна и удачно приземлился на табуретку рядом с Игорем Андреевичем. Тот оторвался от строчек с кодом и вопросительно посмотрел на коллегу. Все внятные мысли под этим внимательным взглядом тут же рассредоточились без стратегического порядка, оставляя после себя только предательские «э-э-э», «хм-м» и совсем уж позорное «не правда ли погода сегодня отличная». Пламенных, прошедший огонь, воду и медные трубы километровой протяженности, был не робкого десятка, но тема, которую он собирался поднять, заставляла его заикаться, как школьника. — А что... — начал было Иван Дмитриевич. — ...это вы такие кислые?! — не угадала его мысль, впорхнувшая с солнечной улыбкой в их кокон тишины и доверия Сусанна Рощина. — У нас выходной или поминки?! Сусанна представляла собой прекрасную половину человечества, при абсолютном пренебрежении к жизненным ценностям этого самого человечества. Была внештатным хакером, главной фанаткой Устройства и состояла в очень сложных межличностных отношениях со вторым оперативником группы Светланой Волковой. — Праздность разлагает моральных дух, — совершенно не в тон ей пробубнил Зябликов, наконец прервав долгий зрительный контакт с Иваном Дмитриевичем. — Найдите себе полезное занятие. Сусанна согласно кивнула, она всегда выполняла наказы начальства, правда слишком вольно их трактовала. — Кстати, об аморальном... — В подсобке она, — хором ответила мужская часть коллектива, открещиваясь от ответственности. — И передайте, чтобы не кормила Мухтара рафинадом! — устало добавил Игорь Андреевич уже в спину Рощиной. За их маленькой слаженной компанией активно охотилось правительство. Четыре человека и собака против людской подлости и корысти — совсем не густо, но была и помощь со стороны, точнее с двух совершенно разных сторон. Выходец из Украины, оперуполномоченный РУВД Леонид Чернобривец когда-то был сильно не чист на руку, но теперь трудился на пользу общества, благодаря несомненному педагогическому таланту Пламенных. И глава организованной преступности доброй трети Москвы, партнер Зябликова по шахматам — Карл Иосифович Жванецкий, помогавший им в меру сил там, где это не вредило его бизнесу. Увы, в последнее время Карл Иосифович был не у дел, так как собирал все резервы, для тотального уничтожения конкурентов, виновных в убийстве его давнего друга и правой руки — Антона Марконяна. Иван Дмитриевич на своем веку потерял достаточно близких людей, чтобы научиться беречь их как самый ценный дар. «А вдруг признаюсь и потеряю его», — печально подумалось ему и воображение услужливо нарисовало каменное лицо начальника, возмущенно выдавливающего из себя что-то вроде: «Это непозволительно!». — Ну, ты и сучка, — донесся из подсобки непривычно довольный голос Волковой. Заливистый смех Сусанны оборвался звуком упавшего стула, и наступившая подозрительная тишина окрасила кончики ушей Зябликова в приятный малиновый цвет. Заметив краем глаза, что их рукава соприкасаются, Зябликов рефлекторно отвел руку, но подумав, что это выглядело с его стороны как-то брезгливо, переместил обратно. Тут же в голову пришла мысль, что Ивану Дмитриевичу может показаться, что он трогает его намеренно, и рука вновь вернулась на клавиатуру. Но после секундного промедления переместилась на место в честное текстильное объятие. Ведь нет же ничего зазорного, соприкасаться одеждой с коллегой? Или есть? Рука снова отправилась в побег, но только для того, чтобы вернуться. Пламенных с недоумением взирающий на то, как Игорь Андреевич зачем-то сосредоточенно вытирает рукавом столешницу, ощутил неловкую паузу, нужные слова на ум упорно не шли, он занервничал еще больше и выдал так старательно давимое: — Не правда ли отличная сегодня погода? — Замечательная! — радостно ухватился за обширную тему Зябликов и повысил голос, пытаясь заглушить уже заметно слышимую возню в подсобке: — Вот в прошлом году май выдался на редкость холодным и совершенно неблагоприятным для моциона. Иван Дмитриевич понимал намеки всегда отлично, что бы там не говорили о бывших военных. — Прогуляемся? — С удовольствием, — отозвался Игорь Андреевич и вытащил из стола поводок. — Мухтар, гулять! Гулять Мухтар любил всем собачьим сердцем, почти так же как есть и реагировал на эти два волшебных слова с равным пылом цокота когтей по паркету. На Патриарших прудах было вольготно и свежо, их любимая скамейка оказалась свободной, что Иван Дмитриевич счел удачным знаком. «Нет ни одного удачного знака? Так придумай сам! Удача любопытная, скорее всего, сунет нос», — говорила, смеясь ему в детстве мама, и он верил ей до сих пор. Зябликов кинул мячик довольному сверх меры Мухтару, отправляя того в путешествие по кустам и покосился Ивана Дмитриевича: — Что-то случилось? Вы молчали почти всю дорогу... Пламенных глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и повернулся к Зябликову глаза в глаза: — Я... мне очень надо с тобой поговорить. — В горле предательски пересохло. — Понимаешь, такое дело... — Не нужно говорить, если это причиняет вам такой эмоциональный дискомфорт, что... — Не перебивай меня, — раздраженно потер лоб Иван Дмитриевич, — я и сам собьюсь. Это серьезно. Игорь, я... — Не называйте меня так, пожалуйста. — Буркнул Зябликов, нервно протирая враз запотевшие очки. Имя, лишенное официоза отчества, слишком остро отдавалось внутри. Так его называла бывшая невеста Вера, друг Никита, погибший несколько лет назад при взрыве печально известного парохода «Ласточка», ну и Сусанна, когда хотела вывести из равновесия. Ни о ком из них в эту самую секунду думать не хотелось совершенно, разобраться бы с насущным. — Извини, Игорь Андреевич, не сердись. Просто, так получилось, что... — Иван Дмитриевич попытался незаметно вытереть влажные ладони о брюки, — я должен признаться. Я тебя... Я очень-очень тебя... — Я знаю, — выдохнул Зябликов, пытаясь спасти собеседника от неловкости, и накрыл его ладонь своей. — Знаешь?! — Ну, я догадывался. — А что же ты молчал? — Хотел, чтобы ты лично признался, — улыбнулся Игорь Андреевич. — Все в порядке, правда, я рад, что ты сказал и обещаю подумать, как нам теперь с этим быть. — Как же славно! — Иван Дмитриевич отзеркалил улыбку с явным успокоением и похлопал его по руке, — а я жутко переживал, что ты меня взашей погонишь. — Что вы, как можно?! — возмутился Зябликов, — подобные вещи сближают поневоле. Пламенных кивнул и долгую минуту молча смотрел на Игоря Андреевича, который отчего-то смутился, радуясь тому, что его начальник такой великодушный и понимающий человек. Потом потрепал подбежавшего Мухтара и зашвырнул слюнявый мячик подальше по безлюдной пешеходной дорожке. — Апорт! По парку разносились птичьи трели, солнце путалось в листьях, ветер в волосах, а мысли в очень легкой сейчас голове Зябликова. «Любит, — думал он с восторгом: — И правда любит! Не стоило сомневаться и так мучить себя. Нужно выждать для приличия пару недель и признаться в ответ... и вещи его к себе перевезти». «Знает, — думал Иван Дмитриевич с облегчением: — Ну, конечно же, он все знает, как всегда, не стоило и сомневаться. Я так сильно его подвел, но деньги вообще дело наживное, да и вряд ли это был его основной счет». Пламенных страдал от этой неприятной истории еще с пятницы. Будучи на аукционе, где крутился их последний Номер, Иван Дмитриевич, как теперь понятно — с дуру, а тогда это казалось умным ходом — перебил чей-то лот, чтобы войти с Номером в контакт, и спустил почти весь бюджет их конторы на письма Великой княгини Елизаветы Федоровны к Императрице Марии Федоровне. Но неприятность была бы неполной, если бы он благополучно не забыл письма там же в гардеробе, в погоне за подозреваемым. Двое хорошо одетых мужчин сидели на скамеечке, довольно щурились на водную гладь пруда, думая каждый о своем и пока даже не догадывались, что жизнь готовит им пару удивительных открытий. Зябликов еще не знал, что его чувства совершенно невзаимны и останутся таковыми еще месяца четыре. Пламенных и не подозревал, в какие отчаянные приключения по добыванию денег он втравил четырех человек и жизнерадостную собаку. Но это уже совсем другая история.

@темы: Йумор, Сериалы, Персоналии

---

Коллегам и всем интересующимся на тему серых зарплат.

www.klerk.ru/buh/articles/411994/
Чисто технически даже при проверке поймать работодателя за руку крайне сложно, практически никто не оставляет документарных следов выплаты серых зарплат, надо быть идиотом, чтобы оставить.

@темы: Мир под микроскопом

---

За три года вождения, встречал от силы несколько раз на дорогах Москвы и МО двойников герра Шустера. В Германии я их в первые же дни увидел в количестве. Удивительно, сколько немцев ездят на авто пятнадцати и более летней свежести. Не редкость и Мерсы махровых восьмидесятых, и даже совсем уж антиквариат на колесах. И все эти пенсионеры автопрома такие красивенькие, чистенькие да ухоженные, что приятно смотреть. А ведь Германия, мягко говоря, не самая бедная страна, а немцы не самые бедные люди. Кстати, не видел в принципе на дорогах грязных и/или побитых машин, у нас же сплошняком, у многих номеров не видать из-за грязи и постоянно попадаются помятые, с разбитыми фарами, заклеенными скотчем бамперами и т. д. Может у них штрафую за внешний вид, хэ зэ. В любом случае, их дороги это рай для автомобилиста. Жаль, что не брали машину напрокат, шибко дорого.

@темы: ...по бездорожью и разгильдяйству!, Мир под микроскопом

---

Кстати...

Получил вчера давно забытое удовольствие посмотреть аж несколько серий ПОИ подряд. Так прямо ми-ми-ми, уж больно соскучился.

@темы: Сериалы

---

Нет, меня не удивляет, что Шушпан разболелся, а я тоже некузявый с момента приезда. Февраль-март у нас стабильно месяцы-чемпионы в плане поболеть, и болеть на свои именины наш добрый семейный обычай. Славатеосспади, что хоть в этом году Чарли пил в Мюнхене вкусное немецкое пиво на свой ДР, а не лежал дома и кашлял. Но все равно обидно. Получается, что за две недели нифига иммунитет не поднимешь и надо, чтобы не болеть, переселяться туда, где мы проводим отпуска, где чистый воздух, мягкий климат, уравновешенные люди вокруг и качественная жратва. А тут, как говориться - рад бы в Рай, да грехи не пускают. Абыдна, да.

@темы: Ну не песдец, а?, Житие мое

---

Не вынесла душа поэта... (с)

Наверное, я слишком долго писал в современных и футуристических декорациях, душа истосковалась по эпохе плаща и кинжала. Поэтому не стал сдерживаться и выплеснул на бумагу из головы совершенно готовый кусок текста, буквально за пару присестов. Фик по ККМ, пре-канон, тайминг - до битвы при Рутенберге.


И еще немного о гордости, предрассудках и доверии.

Капли Датского короля
или королевы -
это крепче, чем вино,
слаще карамели
и сильнее клеветы,
страха и холеры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

Рев орудий, посвист пуль,
звон штыков и сабель
растворяются легко
в звоне этих капель,
солнце, май, Арбат, любовь -
выше нет карьеры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

Слава головы кружит,
власть сердца щекочет.
Грош цена тому, кто встать
над другим захочет.
Укрепляйте организм,
принимайте меры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры! (с) Б. Окуджава


- Полукровки…, - Бришелла произнес это слово, будто выплюнул. Поставил кружку с элем на стол, кривя красиво очерченные губы в брезгливой гримасе, - Я предпочел бы умереть бездетным, чем стать отцом полукровки.
- Если ты сейчас собираешься сказать какую-нибудь гадость о моей матери, - подал голос с противоположного конца стола Гвендаль фон Вальде, - подумай хорошенько, Хьюбер. Очень крепко подумай.
В следующую секунду все шестеро молодых дворян, собравшихся вместе за трапезой в обеденном зале гостиницы «Полная чаша» ощутили себя так, как будто их вдавило в сидения деревянных табуретов. Марёку фон Вальде ощущалась тяжелой, грубой стихией, способной сломать хрупкие человеческие тела, словно сухие ветви. Юный Мартин фон Рошфолл, в тот момент, делавший глоток из своей кружки, поперхнулся и судорожно закашлялся, схватившись рукой за горло. Адальберт фон Гранц, что сидел рядом, от души хлопнул бедолагу между лопаток, заставив заметно качнуться вперед, потом громко расхохотался, как ни в чем не бывало.
- Ну-ну! Мы собрались здесь, чтобы повеселиться, забыли? Бришелла не хотел обидеть никого из присутствующих. Верно, приятель?
- Да… То есть, я не имел в виду… Я не хотел задеть твои чувства, Гвен. Просто…
- Довольно. - Потемневший взор фон Вальде смягчился, давящая на всех сила исчезла, - Адальберт прав – мы здесь не для того, чтобы ссориться. Грядет война, и всем мазоку лучше держаться вместе.
Послышались одобрительные возгласы, кто-то предложил за это выпить, и, кажется, инцидент был исчерпан. Однако, спустя четверть часа, Гвендаль встал и раскланялся со всей честной компанией под предлогом срочных дел, не реагируя на попытки его удержать.
Поднимаясь наверх, в свою комнату, фон Вальде ощущал такую усталость, словно все тяготы этого мира лежали на его плечах. Уже поворачивая ключ в замке, он услыхал торопливых звук шагов в коридоре и обернулся.
- Гвендаль, постой!
Бришелла стоял перед ним – растрепанный, в расстегнутом камзоле, сияя здоровым алкогольным румянцем. Глядел серьезно и напряженно, а глаза его были совершенно трезвыми.
- Слушай, я не хотел. Тот человек… Веллер… Когда мы виделись в последний раз, ты ведь сам говорил, что он…
- Это было давно, Хьюб. С тех пор многое изменилось. Я изменился.
- Но его сын…
- Конрад – мой брат. Понимаешь? Он мой брат, нравится тебе это, или нет. Запомни мои слова, я не стану повторять дважды.
- Ладно. – Хьюбер мотнул головой, издал странный смешок, - Ты сказал – я услышал. И запомнил. Спокойной ночи… кузен.
Отвесил церемонный поклон, порывисто обернулся и ушел, оставив Гвендаля одного в полутемном коридоре гостиницы.
Спустя четверть часа, тот сидел за столом, вертел в руке перо, и никак не мог сосредоточиться на чрезвычайно важном письме своему управляющему в Вальде. Перед глазами стояло лицо Хьюба, то выражение, с которым он произнес слово «полукровки». Гордость мазоку… Нет, это не гордость. Это спесь. У мазоку спесь, у людей страх и зависть. Они никогда не поймут друг друга. Если начнется война, она будет длиться до полного истребления одной из рас. Вкус победы не будет сладким, отнюдь. Горьким пеплом рассыплется он во рту победителей. Неужели представители тех знатных семейств, что присоединились к военной коалиции, возглавляемой Штоффелем, не в состоянии этого понять? Фон Шпицберги, фон Бильфельды, фон Гранцы, а теперь еще фон Рошфоллы и фон Гиленхоллы. Гвендаль собирался выступить с обращением к Совету Десяти насчет полукровок, их пользы в бою на территориях людей, когда возможности использовать марёку сильно ограничены, и нечем защититься от хосеки, которыми противник начал пользоваться все чаще и чаще. Стоит ли теперь пытаться, когда его идея не нашла поддержки даже среди молодых дворян, в компании которых он оказался нынче вечером? Гейген Хьюбер Бришелла… В детстве и ранней юности с ним не было сложностей. Они настолько похожи внешне, что их всегда принимали за родных братьев. Хьюбер с самого начала следовал за ним так легко и естественно, как волк в стае следует за вожаком. Они упражнялись на мечах, скакали верхом наперегонки, на спор прыгали со скалы в ледяную озерную воду… Как давно это было. И насколько сейчас все сложнее. Адальберт не столь спесив, но он влюблен по уши и ревнует, ему не нравится, что Конрад сблизился с его невестой. Реакция остальных пребывала в диапазоне между недоумением и равнодушием. Скверно. У Гвендаля не хватит влияния, чтобы продавить свою идею в совете, он совсем недавно вступил в права в качестве главы рода фон Вальде, прорвавшись сквозь многочисленные препоны, чинимые дядей Штоффелем, он еще не успел завоевать авторитет. И, судя по всему, его дар убеждения оставляет желать лучшего. Но нельзя опускать руки. Ни в коем случае.
***
Рассвет Гвендаль встречал у конюшен. Ему нравилось вставать до восхода солнца и проводить в одиночестве и покое тот короткий отрезок времени до завтрака и погружения в рутину ежедневных обязанностей. Потихоньку скармливая своему любимому гнедому по кличке «Ветер» кусочки яблока с ладони, он вдыхал морозный воздух, чутко прислушивался к звукам пробуждающегося городка и любовался набухающими почками на покрытых утренней весенней изморосью ветках кустарника. Если прикрыть глаза и напрячь воображение, то можно представить, что он в родном поместье, война где-то далеко, а вокруг его собственный уютный мирок – гармоничный, спокойный, до предела насыщенный жизнью.
Стук копыт по брусчатке вырвал Гвендаля из расслабленно-созерцательного состояния. Двое всадников как раз въехали во двор неторопливым шагом, спешились и направились прямиком к нему, ведя на поводу усталых лошадей. «Ну, неужели, наконец-то!» - проворчал он про себя. Конрада он ждал еще вчера, а его спутника не ждал вовсе.
- Милорд фон Вальде…
Наклон головы и официальное приветствие, но легкая улыбка брата была вполне искренней, а продолговатые орехового цвета глаза глядели на Гвендаля с теплотой, которую он, по, собственному убеждению, совершенно не заслуживал. Устремив свой взор на спутника Конрада, Гвендаль нахмурился, но высокий, атлетически сложенный рыжеволосый парень, казалось, не обратил на недовольство Его Светлости ни малейшего внимания, растянув губы в дурашливой ухмылке.
- С добрым утречком, Превосходительство! Как ваше ничего?
- Во имя Истинного, Гурриер! – фон Вальде сморщился так, будто съел лимон, - С твоими манерами тебе никогда не сделать карьеру в армии!
- О чем, вы, Превосходительство? – Йозак выпучил глаза в притворном удивлении, - Я уже служу вам, о какой карьере еще может идти речь? Для жалкого полукровки это наивысшая ступень в карьерной лестнице. Вы сделали меня бесконечно счастливым.
Прозвучавшее слово «полукровка» заставило Гвендаля вздрогнуть, будто от удара. Кажется, у него образовалась нездоровая реакция на это слово. Йозак Гурриер, близкий друг Конрада. Никогда не угадаешь – глумится ли он, или говорит серьезно. Тот тощий рыжеволосый пацан, который рыдал над телом Дан Хири Веллера, тогда едва доставал макушкой ему до подбородка, теперь Йозак почти догнал его ростом, обогнал шириной плеч и развитостью мускулатуры. Он вполне может потягаться с ним и Конрадом в бою на мечах, он куда умнее, чем хочет казаться, обладает ловкостью белки и изворотливостью ужа. Он мог бы быть полезен. Чертовски полезен. Но можно ли ему полностью доверять? Что скрывается за его фразой о счастье служить фон Вальде? Искренние уверения в преданности, или очередная прибаутка? И сколько ненависти к знатным и богатым могло скопиться в душе голодного, оборванного мальчишки, яростно вгрызающегося мотыгой в сухую каменистую почву, чтобы вырыть могилу для своей матери? Все это пронеслось в голове Гвендаля за считанные секунды.
- Когда мы виделись в последний раз, я посылал тебя в замок Клятвы-на-Крови с письмом. Хотелось бы знать, какого черта ты тут делаешь, и почему ты до сих пор не со своим отрядом?
- Это все Её Величество Мао, - Йозак картинно сморщил нос, не переставая улыбаться, - Она решила отправить со мной послание лорду фон Винкотту о переводе командира обратно к нам в отряд. Ну, я и решил составить ему компанию, нам все равно по пути.
- Почему она не воспользовалась голубиной почтой, так было бы быстрее… Впрочем, неважно. Гостиница забита под завязку, придется вам делить одну комнату на двоих. Устраивайтесь, позаботьтесь о лошадях, а через пол часа буду ждать вас в обеденном зале.
На пути обратно в свою комнату, Гвендаля не покидало какое-то странное скребущее ощущение внутри. «О переводе командира обратно к нам в отряд…». Командира. Конрад довольно долго жил в поместье фон Винкоттов в качестве учителя фехтования для детей лорда. И все равно, Йозак по-прежнему считает его своим командиром. Командир – это тот, кто ведет за собой в битву, тот за кем идут на смерть без колебаний и сожалений. Он, фон Вальде, никогда не удостоится этого звания. Он из тех, кто отдают приказы войскам, сидя за стенами замков. «Превосходительство»… Отчего так обидно это слышать? Какое ему вообще дело до мнения простого солдата? Мотнув головой, Гвендаль усилием воли перевел свои мысли на другой предмет. Если он не желает отказываться от своей идеи насчет полукровок, то не худо было бы спросить, что сами полукровки думают по этому поводу. Сейчас, как раз, подходящий момент.
***
- Удивительно. – Конрад глядел на Гвендаля так, как бывало лишь в детстве, и то всего пару раз – с восхищением, как младший на старшего, - Просто удивительно, что никто раньше до такого не додумался. Ведь это, в сущности, лежит на поверхности.
Недоеденный завтрак был забыт, и, судя по выражению лица Веллера, в его голове сейчас шла напряженная работа. Он, возможно, не проявлял пока талантов великого стратега, но зато был опытным воином и непревзойденным тактиком ведения боя, предугадывающим практически любые неожиданности. Наверняка он уже мысленно выстроил солдат в определенном боевом порядке, точечно поместив полукровок так, чтобы ни тыл, ни фланги не остались незащищенными, продумал план действий при обнаружении в рядах противника обладателей хосеки. Схватив салфетку, Конрад принялся что-то на ней сосредоточенно рисовать карандашом, шевеля губами.
Гвендаль вдруг поймал себя на том, что не отводит глаз от лица брата. Они довольно давно не виделись, а до этого на протяжении многих лет виделись урывками. Как все-таки хорошо, что дети, рожденные от мазоку и людей, наследуют продолжительность жизни мазоку. Есть шанс успеть, не упустить самое важное, как это получилось с Дан Хири Веллером. Нет ничего страшнее осознания непоправимости, невозможности что-либо изменить, потому что время упущено. Человеческая жизнь чересчур коротка, людям приходится ускоренными темпами учиться понимать многие вещи, до которых мазоку доходят десятилетиями. Они более гибкие и быстрее реагируют на изменения, происходящие в мире. В этом их преимущество. Гвендалю казалось, что он был отвратительным старшим братом. По пальцам можно пересчитать те моменты, когда он вел себя как старший брат. Смутной тенью промелькнули в памяти сцены, как он однажды отыскал крошечного Конрада, потерявшегося в саду, и отвел к матери; как нес его на спине, когда несколькими годами позже тот упал с дерева и сломал ногу. Воспоминания о том дне, когда он рассказывал брату о смерти Дана Хири задержались в голове подольше. Конрад тогда сидел на кушетке у окна, сложив руки на коленях, будто примерный школьник. И просто слушал с каменным выражением лица. Гвендаль закончил свой сухой, небогатый деталями рассказ и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сбежал, попросту говоря. Потом неделю промучился, то оправдывая себя тем, что у него проблемы с выражением чувств, и он понятия не имеет как утешить убитого горем мальчишку, и что после потери своего собственного отца он тоже был один, и почему Конраду должно быть лучше, чем ему, в конце концов. То занимался самобичеванием, проклиная себя за черствость и малодушие, за то, что он плохой сын и ни на что не годный старший брат, и вообще самый бесполезный и одинокий человек в этом неспокойном мире. Вязание не помогало – петли путались, нитки рвались, а ком в горле не давал дышать. Самым отвратительным было осознание того, что Конраду сейчас куда хуже, чем ему. Хотя младший брат не подавал виду – вел себя, как ни в чем не бывало – занимался учебой, играл с Вольфрамом, периодически даже улыбался. А по прошествии недели, Гвендаль застал его в малой гостиной с книгой на коленях. Только вот устремленный прямо перед собой взгляд Конрада был пуст, а книга перевернула вверх ногами. И тогда Гвендаль присел рядом и заговорил. Нет, он не говорил ничего жалостливого и утешительного. Он рассказывал о человеке по имени Дан Хири Веллер, о месте этого человека в своей жизни. О том, как больно было видеть рядом с матерью другого мужчину, о своей ненависти и презрении, об их последнем совместном путешествии в деревню полукровок, о сражении с разбойниками. О непоправимости смерти и невозможности что-либо изменить и исправить. И глаза Конрада ожили и наполнились влагой; а потом Гвендаль прижимал сотрясаемого рыданиями мальчишку к себе и неловко гладил между лопаток.
Спохватившись, Гвендаль оборвал непрошеные воспоминания, и, кашлянув, произнес:
- Тебя не беспокоит, что полукровки станут чем-то вроде оружия?
Конрад оторвался от своего занятия, беззаботно улыбнулся, передернул плечами.
- Любой солдат – это живое оружие в руках командующего. Такое же, как этот клинок в моих руках, - Веллер любовно провел ладонью по рукояти своего меча, пристроенного рядом на лавке. – Разница в том, что кто-то мастерски владеет клинком и умеет о нем заботиться, а кто-то не умеет ни того, ни другого. Если я выбрал путь солдата, то мне хотелось бы стать эффективным оружием, тем клинком, который принесет нам победу.
Гвендаль удовлетворенно кивнул, потом перевел взгляд на Йозака. Тот бездумно пялился в окно, отщипывал от грозди виноградинки, подбрасывал в воздух и ловил ртом.
- Ты что-то чересчур немногословен, Гурриер. Обычно тебе есть, что сказать. Даже по тем вопросам, которые тебя не касаются.
Тот с преувеличенным изумлением уставился на них с Конрадом.
- В кои веки решил помолчать, пока молодые лорды обсуждают серьезные проблемы. Куда уж мне, со свиным-то рылом, да в Калашный ряд.
- Йозак…! – Конрад уставился на приятеля в упор, с многозначительным видом изогнув бровь.
- Ладно-ладно! Если вас так волнует мое мнение… все это конечно здорово и занимательно, только вот те важные господа, которые заседают в большущем замке, ни в жисть не согласятся. Иначе им придется признать, что такие как мы с командиром им ничуть не уступают, а кое- в чем могут даже их превзойти. Да они предпочтут скорее скончаться от жестокой диареи, чем признать нечто подобное.
У фон Вальде даже не нашлось слов, чтобы отчитать Йозака за его беспардонную грубость. Ибо тот, в свойственной ему хамской манере, высказал те самые опасения, что мучили самого Гвендаля. Сделавшись мрачнее тучи, молодой герцог упрямо мотнул головой.
- Поглядим. До заседания Совета Десяти еще целых три месяца, возможно мне предварительно удастся убедить кого-нибудь из глав семейств поддержать меня. А пока что, мы отправимся к месту сбора моих отрядов и отрядов Гастона фон Гранца.
- Господин Адальберт составит нам компанию? – осведомился Конрад преувеличенно беззаботным тоном.
- Нет, - Гвендаль окинул брата коротким испытывающим взглядом, но тот сидел с совершенно непроницаемым выражением лица, - Он держит путь в поместье фон Винкоттов, чтобы попрощаться с невестой.
Впрочем, углубляться в чужие сердечные дела Гвендаль не стал бы ни за какие блага мира, забот хватало и без того. Если держать Конрада и Адальберта подальше друг от друга, открытого конфликта удастся избежать, а после свадьбы фон Гранца и Сюзанны-Джулии проблема разрешится сама собой. Грядущее заседание Совета Десяти беспокоило Гвендаля куда больше. Его первое заседание, между прочим. И ему придется отстаивать заведомо непопулярную идею. При мысли об этом, до чертиков хочется запереться в самой дальней и тихой комнате своего поместья наедине с кошками и вязанием.
***
- Как, говоришь, называется та деревушка?
Йозак щурившийся от солнца, будто кот, сосредоточенно почесал переносицу, усеянную редкими бледными веснушками. Узкая дорога позволяла ехать рядом лишь двум всадникам, и уже некоторое время их с фон Вальде лошади двигались бок о бок неторопливым аллюром.
- Торнбау. Интересное местечко. Досталось нам после последнего передела границ, там даже остались жить несколько человеческих семейств.
- И что, мазоку мирно уживаются с людьми? – в голосе Гвендаля звучало неподдельное изумление.
- Вроде бы. По крайней мере, луж крови и отрубленных конечностей вперемешку с внутренностями, живописно разбросанных по территории деревушки, я не замечал. Мы с командиром квартировали там однажды, давненько, правда. Народ в Торнбау суровый, палец им в рот не клади. К чужакам относятся настороженно, крепких ребят, способных управляться с топором и дубинкой, там хватает.
- И не мудрено, - подал голос ехавший позади Конрад, - деревня у самой границы, периодически туда наведываются незваные гости из Великого Шимарона, не считая разбойников и разного рода проходимцев. Но лучшего места для ночлега не найти на многие мили вокруг.
- Тогда решено, - резюмировал Гвендаль, - Это безопаснее и комфортнее, чем ночевать под открытым небом.
В последующие часы он, незаметно для себя, продолжал ехать рядом с Йозаком, возглавлявшим их небольшую кавалькаду из десяти человек. Гурриер монотонно мурлыкал себе под нос какую-то песню, и, как ни странно, эти звуки не только не раздражали молодого герцога, но даже успокаивали, усыпляя тревожные мысли и настраивая на созерцательный лад. Тот же эффект оказывала на него пробуждающаяся после зимней спячки природа, и Гвендаль буквально наслаждался редким моментом простоты и красоты жизни, чего ему так не хватало в гуще придворных интриг и перипетий. Ближе к вечеру дорога сделалась шире и удобней, по обочинам появились первые признаки жизнедеятельности разумных существ в виде возделанных полей, колодцев и плодовых деревьев, за которыми явно присматривали. Седоусый капрал Реньяр, что командовал личным герцогским эскортом еще со времен отца Гвендаля, нагнал их с Йозаком, как только за очередным изгибом дороги показались крыши домов.
- Ваша Светлость! Прикажете ехать вперед и позаботиться о ночлеге?
Гвендаль лишь кивнул, и двое из сопровождавших их шести гвардейцев, во главе с Реньяром, отделились от отряда и, пришпорив лошадей, умчались галопом.
- Обожаю путешествовать со знатными особами, - помурлыкал Йозак, ухмыльнувшись с преувеличенно довольным видом, - Все тебе самое лучшее, да спасибо и пожалуйста, и чего изволите.
Гвендаль, против обыкновения, пропустил шпильку мимо ушей, не хотелось разрушать благодушное настроение. Чуть тронул каблуком бок своего гнедого, на полтора корпуса вырвавшись вперед. Льдистый порыв ветра вдруг дунул навстречу, сорвав с его головы капюшон плаща и принеся с собой едва уловимый запах опасности. Явление подобного рода не поддавалось логике, то была чистой воды интуиция, возможно, всплеск марёку, эхом отдающийся в подсознании. Практически тут же прозвучал голос Конрада:
- Нам лучше поторопиться, господа.
- Определенно…, - пробормотал Гвендаль, пришпоривая гнедого.
Он вырвался вперед в первые же секунды, в конце концов, его лошадь была лучшей из всех. Самые лучшие лошади обитают в конюшнях Вальде, никто бы с этим не поспорил. Он мчался во весь опор по узкой улочке между добротных крестьянских домов, безошибочно ведомый звуками боя, словно гончая, что следует за запахом добычи. А в конце пути ему пришлось с силой дернуть поводья, поднимая гнедого на дыбы, потому что прямо ему в грудь летело копье, и не было иного выхода, кроме как пожертвовать любимцем. Кувыркнувшись с бьющейся в агонии лошади, Гвендаль сгруппировался и, перекатившись через левое плечо, оказался на ногах, хватая ртом воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег, в то время как его рука, словно бы сама по себе, за долю секунды обнажила клинок.
Их было много. Очень-очень много, так ему показалось. Враги мельтешили вокруг, будто муравьи. Сквозь дым, или пыль, он видел своих людей – Реньяр прикрывал одного из гвардейцев, в чьем боку торчала стрела, второй, оказавшись в плотном кольце, отчаянно отбивался от наседающих со всех сторон противников. Ему на выручку молодой герцог и кинулся в первую очередь. Успел как раз вовремя – секундой позже того, как гвардеец потерял своего коня и, получив увесистый удар палицей по верхушке шлема, упал на одно колено. Длинный прямой клинок фон Вальде словно бы описал смертельный круг над головой поверженного товарища, не подпуская никого на достаточное для удара расстояние. Гвендаль отбивал, один за другим, метательные ножи, стрелы и копья; казалось, он выстроил вокруг себя непроницаемую стену, заставив врагов отступить. Справа и слева послышались крики и яростный звон клинков, он заметил краем глаза Конрада, Йозака и остальных своих людей. На секунду в его душе трепыхнулась надежда на победу, но в следующий миг он увидел, как высокий бородач в форме офицера Великого Шимарона, играючи отвел в сторону меч Реньяра, и расчетливо вонзил свой клинок в живот старому капралу. Крик застрял у Гвендаля в горле; он рванулся, было, вперед, но не сумел пробиться сквозь живую стену, ощетинившуюся острой сталью. От ярости мутилось в глазах, и, выдергивая из левого плеча короткую арбалетную стрелу, он даже не чувствовал боли. Выкрикнув заклинание, фон Вальде с размаху вонзил свой меч в землю, и та расступилась, вздыбилась, ворча, будто ожившее чудище и разбрасывая врагов в разные стороны, как пушинки. Откуда-то, словно бы издалека, Гвендаль услышал отчаянный крик Конрада:
- Отступаем! Живо отступаем!
***
- Далеко еще?
Напряженный как струна голос Конрада прозвучал глухо, будто все они находились в замкнутом пространстве, а не посреди леса. Деревья плотно сомкнули свои ветви над головами путников, копыта лошадей почти бесшумно ступали по мягкому мху и прослойке из прошлогодних опрелых листьев.
Йозак, ехавший первым, обернулся и передернул плечами. В кои веки он был полностью серьезен и выглядел не клоуном, а суровым бойцом в своем местами порванном и забрызганном кровью мундире, по счастью, чужой, а не своей собственной, и парочкой трофейных клинков за спиной.
- Понятия не имею. Знаю одно – нам нужно как можно дальше углубиться в лес и найти безопасное убежище.
- Мы не можем блуждать тут до бесконечности.
Конрад многозначительно оглянулся на Гвендаля и одного из гвардейцев, чью лошадь тот вел на поводу. Получивший в бою удар палицей по голове молодой еще парнишка по имени Пэрниш, ненадолго приходил в сознание, но теперь вновь впал в забытье, припав к шее своего скакуна. Фон Вальде перехватил взгляд брата, мотнул головой.
- Да, ему не помешал бы покой. Но если нас настигнут и всех перебьют, лучше ему точно не станет.
- Тебя тоже не мешало бы перевязать, пока ты не истек кровью.
Гвендаль снисходительно дернул уголком рта.
- Я уже остановил кровь с помощью марёку. Остальное не так важно.
- Да уж, - хмыкнул Конрад с едва уловимыми нотками облегчения, - в том, чтобы быть чистокровным мазоку есть свои преимущества.
- Всем тихо! – Йозак вдруг замер, натянув поводья и жестом велев всем остановиться, - Кажется, здесь кто-то есть!
Ветви зашелестели, зашептали, будто по ним промчался ветерок, где-то в глубине чащи стайка птичек с шумом вспорхнула ввысь, и совсем рядом громко хрустнула ветка под чьей-то ногой. Пятеро путников застыли изваяниями, схватившись за рукояти мечей.
Человек появился из-за дерева прямо у них на пути, сделал шаг вперед, подняв над головой растопыренные ладони. Высокий, крепкий, с проседью в рыжеватых волосах, собранных сзади в хвост, одетый просто и незамысловато, как обычно одевались крестьяне и небогатые горожане.
- Я не причиню вреда, не бойтесь!
- Кто вы такой? – вопрос Гвендаля прозвучал отрывисто и требовательно, в то время как Конрад и Йозак пристально и напряженно вглядывались в гущу ветвей впереди и слева, не без основания подозревая, что незнакомец оказался здесь не в одиночестве.
- Я из Торнбау. Том Граудер, ваша милость, староста деревни. Вы ведь солдаты Шин-Макоку, верно? Хвала Истинному! На сей раз, мы не сможем самостоятельно справиться с напастью, и не отказались бы от помощи.
Гвендаль прерывисто вздохнул, принял более расслабленную позу.
- Давно на вас напали?
- Неделю назад. Их было слишком много. Тех, кто схватился за оружие, убили сразу. Остальных загнали в их дома с наказом не высовываться и даже не думать о сопротивлении. Мы решили затаиться пока, и как-нибудь послать весточку в замок Клятвы-на-Крови. Но потом…, - с выражением горечи на лице Граудер помотал головой, - Солдаты Великого Шимарона принялись грабить и бесчинствовать. Двое напали на мою дочь, и я не смог больше стоять в стороне и выжидать. Мы убили нескольких из них, но нам пришлось покинуть деревню вместе с семьями и скрываться в лесу.
- Сколько вас тут?
- Семнадцать человек, ваша милость. Из них четверо женщин и двое детей. Сейчас со мной мои сыновья. – С тихим шелестом раздвинулись ветви кустарника по обеим сторонам просеки, и двое статных молодцев, вооруженные дубинками и луками, появились на всеобщее обозрение. – Сердце кровью обливается за тех, кто остался в деревне. Вы ведь поможете нам?
- Да, мы поможем вам. – Произнес Гвендаль без тени сомнения в голосе, - Но сперва, нам нужно где-то укрыться и разработать план действий.
- Мы отведем вас в наше убежище. Там безопасно. Следуйте за нами, ваша милость.

Спустя час с небольшим, молодой герцог сидел, склонившись над широким плоским камнем с разложенным на нем листом бумаги и походным набором для письма, и пытался заставить свою правую руку не дрожать, выводя буквы. Голова была словно ватой набита, а левое плечо пульсировало острой болью. Закончив, он запечатал письмо фамильным перстнем и протянул одному из троих оставшихся целыми и невредимыми гвардейцев.
- Это для милорда фон Гранца. Полковнику Комарну устно передашь, что до моего возвращения он поступает в распоряжение Его Светлости. Отдыхать некогда, выступишь прямо сейчас. Возьми с собой еды в дорогу, перекусишь на ходу. Все ясно?
- Так точно!
Отдав честь, гонец развернулся и устремился в ту сторону, откуда слышалось фырканье лошадей, плеск ручья и голоса людей, собравшихся на поляне у входа в просторную пещеру для совместной трапезы.
Гвендаль прикрыл глаза. Откуда-то из глубин сознания стучалась мысль, что надо куда-то идти и что-то делать, нельзя терять время. Звуки вокруг убаюкивали, туманя сознание ложным ощущением безопасности. Он заставил себя подняться на ноги, но не успел даже выпрямиться – мир куда-то поплыл, закружился, потемнел, рассыпавшись, словно старая фреска. Кажется, он отключился буквально на минуту, успев напоследок ощутить чьи-то руки на своих плечах. Вернувшись в реальность, обнаружил, что лежит на чем-то мягком, а прямо перед ним, «вверх ногами» маячит лицо Йозака, так близко, что видны все его веснушки, трещинка на нижней губе и ссадина на подбородке. Конрад появился в поле зрения откуда-то слева, с дымящейся глиняной кружкой в руках и тревогой на лице.
- Хреново выглядишь, Превосходительство. - Констатировал рыжий, дернув уголком рта. – Может, подлатаем тебя, да уложим баиньки? Толку от тебя сейчас - все равно как с козла молока.
Гвендаль кашлянул, прочистив горло. Сил на попытки научить, наконец, Гурриера хорошим манерам уже не осталось.
- У нас нет времени на отдых. До того, как сюда подоспеет отряд фон Гранца, нужно понять, с чем мы имеем дело. Если это одиночная вылазка, то мы просто выбьем шимаронскую шваль из деревни и решим проблему. Но если это начало полномасштабных военных действий, необходимо будет передислоцировать всю армию, направив к восточной границе. Ошибка, в данном случае, может обойтись нам всем очень дорого.
- Ну, так поручите это мне. – Йозак молодецки тряхнул головой. – Я - гений разведки, ваш братец вам, разве, не говорил?
- Я тоже пойду, - подал голос Конрад.
- Не-не! Твоя способность слиться с окружающим пейзажем оставляет желать, без обид, командир. Сам справлюсь.
- Хорошо, - Гвендаль со вздохом прикрыл глаза. – Отправишься, как будешь готов.
***
- Дяденька, вы шпион?
Впоследствии, прокручивая ситуацию в голове, Йозак Гурриер думал о том, что мальчишка с самого начала выглядел подозрительно. Ну, на первый взгляд и не скажешь – обычный деревенский сорванец. Однако, не читалось в его глазах ни страха, ни настороженности, хотя его родная деревня была захвачена врагами, а некоторые из односельчан убиты. Йозак уже около суток крутился в Торнбау и её окрестностях, и встреченные им до сего момента жители выглядели куда более запуганными и павшими духом. Можно было, конечно, списать поведение мальчишки на детскую непосредственность и отсутствие жизненного опыта, но опытный разведчик должен просчитать все варианты. Да уж, легко быть умным задним числом.
Йозак оценивающе оглядел малолетнего наглеца – от всклокоченной русой макушки до грязных босых ступней ног.
- С чего ты взял?
Сорванец хмыкнул, уселся верхом на штабель дров, сваленных на заднем дворе одного из домов, сплюнул вниз красивой струйкой.
- Нуууу… Вы явно не из наших. Хотя усиленно делаете вид.
Рыжий осклабился, чуть сдвинул вбок напяленный на голову вязаный колпак. Он мог бы попробовать изобразить одного из шимаронских солдат, но велик был риск, что его разоблачат, солдаты обычно хорошо знают друг друга в лицо. Изображать деревенского казалось ему куда безопаснее.
- Какой умный мальчик, надо же. Мой ответ зависит от твоего дальнейшего поведения. Ну, ты, наверное, сам догадался, юный гений.
- Я наблюдал как вы ошиваетесь вокруг во-о-он того сарая. - Мальчишка кивнул в сторону постройки, количество стражи вокруг которой совсем не вязалось с её невзрачным видом. – Солдаты прячут там что-то ценное.
- Да что ты говоришь! – Йозак глумливо причмокнул губами, - И как я раньше-то не догадался?! Короче, - он вдруг резко перешел на серьезный тон, - Если ты что-то знаешь – не тяни, выкладывай. Если нет – вали отсюда. Вздумаешь позвать солдат – поймаю и глаз на жопу натяну. Все предельно ясно?
На мальчишку его грозная речь не произвела особого впечатления. Он лишь фыркнул и надул губы с деланной обидой.
- Я с вами по-хорошему, а вы хамить. Ладно. Я все равно помогу. Там сзади есть пара сгнивших досок у самой земли, можно пролезть внутрь даже вам. Я туда раньше за яблоками лазил.
Йозак раздумывал меньше минуты. В сущности, картина происходящего для него уже прояснилась, так что можно было возвращаться к своим с докладом. Но чертов сарай не давал ему покоя. Возможно, там хранилось нечто настолько важное, что способно было непосредственно повлиять на ход военных действий. А может какая-нибудь ерунда, вроде подарка от любимой тёщи командира шимаронских солдат. Кто знает.
- Покажешь?
- Не вопрос.
Ловко соскочив с насиженного места, мальчишка юркнул в просвет между дровами и забором соседнего дома, поманив Йозака за собой. Они довольно легко избежали встречи с караулом, вышагивающим вдоль улицы и вокруг таинственного сарая, присели у задней стены. Мальчишка не обманул – доски отошли без труда, и рыжий ужом проскользнул внутрь так тщательно охраняемого объекта.
Внутри было темно, хоть глаз выколи. Сноровисто запалив лучину, Йозак огляделся по сторонам. Сарай как сарай – бочонки и ящики вдоль стен вперемешку со снопами сена, стойкий запах сырости и подгнивших овощей. Только вот, стоявший посередине небольшой сундук, с эмблемой Великого Шимарона на крышке, некоторым образом выбивался из интерьера. Без труда вскрыв замок отмычкой, рыжий откинул крышку и едва слышно присвистнул – сундук был почти доверху наполнен кристаллами, похожими на кусочки слюды, только разного окраса.
- Мда…, - пробормотал он себе под нос, - На кой хрен им столько хосеки? Превосходительство очень сильно не обрадуется. Оооочень сильно…
Додумать вслух свою мысль он не успел – уловив смутное движение за спиной, резко обернулся, но в следующую секунду удар по голове чем-то тяжелым погрузил незадачливого гения разведки в глубокую задумчивость. Последняя осознанная мысль Йозака была о том, что если его так легко заманил в ловушку сопливый пацан, то надо что-то срочно переосмысливать в своей неспокойной жизни.
***
- Ваша милость, беда!
Бледное, перекошенное лицо Тома Граудера, внезапно появившегося на поляне, вне всякого сомнения, сулило самые дурные новости из всех возможных. Гвендаль и Конрад, обсуждавшие дальнейшую стратегию с кружками горячего чая в руках, поднялись и поспешили навстречу; все, кто находился в лагере, сбегались к поляне, встревоженные вестями, разносившимися из уст в уста. Пожилой староста обессилено опустился на камень, держась рукой за сердце; бисеринки пота блестели на его лбу, губы дрожали. Кто-то из женщин сунул ему в руки кружку с водой, Том выпил залпом и начал говорить.
Гвендаль буквально физически ощущал каждое сказанное слово, будто здоровенные камни падали на него откуда-то сверху, придавливая к земле непомерной тяжестью. А потом наступила тишина, и молодой герцог прикрыл глаза, позволив себе секунду покоя, будто глоток воздуха перед погружением в ледяную воду. Когда он их открыл, все, включая Конрада, смотрели на него. Ну, разумеется. Кто бы сомневался. Он ведь главный, на нем лежит ответственность, черт бы ее побрал. Как будто ему всего остального мало. Так тяжело еще никогда не было. Даже в его первую вылазку на территорию людей в составе разведывательного отряда, когда он впервые в жизни попал под воздействие хосеки и испытал ужас полной беспомощности.
Шестеро. Четыре женщины и двое детей, плюс Йозак. С Йозаком все понятно – его поймали за шпионажем. Но сжигать заживо жен и детей тех, кого шимаронцы посчитали изменниками – с такой нечеловеческой жестокостью он столкнулся впервые. Что его ничуть не удивило, так это предательство со стороны тех деревенских, в ком текла человеческая кровь. Людей не изменишь, даже тех, кто годами жил бок о бок с мазоку. Казнь назначена на утро, времени на раздумья нет. Затевать бой при нынешнем соотношении сил – чистой воды самоубийство. Они живы лишь благодаря лесу, способному как укрыть, так и прокормить. Но стоит им высунуться наружу до прихода его людей и отрядов фон Гранца – они покойники. Кажется, все, кто собрался на поляне, осознавали сложившуюся ситуацию, для этого не нужно быть военным. Оглядев лица с выражениями в диапазоне от ненависти до отчаяния, Гвендаль деловито и буднично осведомился у Тома:
- У вас остались в деревне надежные люди, на которых можно положиться?
- Да, ваша милость. Но они, как и мы, простые крестьяне. Мы не сможем тягаться с хорошо обученными солдатами.
- Это ничего. Каждый сможет быть полезен, нужно лишь уметь грамотно использовать его умения. Я расскажу вам каков план…

Идеальных планов не бывает. Всегда есть место случайностям и неожиданностям, такова реальность. Можно потом сказать себе – я старался, сделал все, что мог. Разумеется, можно. Если только речь не идет о человеческих жизнях. Потому что нет в мире ничего более непоправимого, чем смерть. Эта мысль занозой сидела в подсознании Гвендаля, замершего неподвижно, натянув поводья и сжав рукоять обнаженного меча. Округлой формы площадь была небольшой, метров триста в диаметре. Посередине фонтан, осушенный и превращенный в кострище, вокруг плотное кольцо врагов. На крышах домов двое гвардейцев фон Вальде с арбалетами, нацеленными на командира шимаронцев, того самого крепкого бородача, сразившего капрала Реньяра. Оба хорошие стрелки, не промахнутся. С северной стороны они с Конрадом и Том с сыновьями, с восточной самые лучшие бойцы среди деревенских. Верные Тому люди, те, что не успели укрыться после нападения на Торнбау, в засаде, готовые внезапно атаковать по команде. В опасной близости от облитых маслом дров чадили факелы шимаронской стражи, тихо всхлипывала маленькая девочка, уцепившаяся за юбку матери, прикованной к одному из столбов. Патовая ситуация. Они могут начать бой, но тогда шимаронцы подожгут костер и приговоренных ничто не спасет. Их ничто не спасет и если они сейчас отступят. Судя по выражению его лица, Конрад тоже это прекрасно понимал. Гвендаль поймал взгляд Йозака, безмятежный как небо после грозы. Взгляд человека, совершенно точно знающего, что он умрет прямо сейчас. И что-то внутри него будто надломилось, перевернулось с ног на голову, разлетелось осколками, запульсировало марёку в кончиках пальцев. Словно со стороны Гвендаль услышал собственный голос.
- Я предлагаю переговоры.
Шимаронский командир выехал чуть вперед, жестко усмехнулся в усы.
- Мы не ведем переговоры с проклятыми мазоку. Сдавайтесь. Возможно, кого-то из вас мы оставим в живых.
- Этого не будет. Если начнется бой, вы умрете первым.
- Как и ваши люди.
- Пусть так. У каждого из нас есть свои козыри. Я предлагаю наилучшее решение из всех возможных. Вы отпускаете приговоренных и уходите из деревни. Взамен я сдамся вам.
Гвендаль скорее ощутил, чем услышал тихий вздох с той стороны, где находился Конрад. Но брату хватило ума промолчать и не вмешиваться.
Шимаронец склонил голову набок, разглядывая Гвендаля как некую диковинку.
- Принимаешь меня за идиота? Думаешь, одна твоя жизнь стоит многих?
Холодная усмешка скользнула по губам молодого герцога, а тон был исполнен того самого непомерного превосходства, всегда отличавшего знать.
- Ты, ничтожество, сперва бы поинтересовался, с кем имеешь дело. Я - герцог фон Вальде, старший сын Её Величества Мао, что правит этими землями именем Истинного Короля. Моя жизнь стоит куда дороже, чем эта жалкая деревушка со всеми её обитателями. И на твоем месте, я бы не стал долго раздумывать над таким неслыханно щедрым предложением.

***
- Эй! Э-ге-гей!
Приподняв тяжелые веки, Гвендаль прищурился, вглядываясь вдаль. Всадники. Пятеро. Скачут навстречу, один машет рукой, что-то кричит. Кто тут может появиться? Наверняка, разбойники, или кочевники. Хотя, вероятность наличия военного лагеря шимаронцев поблизости тоже не исключена.
Границу они пересекли два дня назад, леса закончились, начались степи. Молодому герцогу случалось бывать в здешних местах. Летом тут бескрайнее, колышущееся от ветра море травы высотой почти до живота лошади, ощущение, будто плывешь по воде. Сейчас, ранней весной, почва, покрытая молодой порослью, похожа на пушистый зеленый ковер с желтовато-бурыми проплешинами, а временами попадаются участки, усыпанные мелкими голубыми цветами. Здешние закаты несравненны в своем великолепии – кажется что громадный, словно припорошенный розоватой дымкой, оранжевый диск солнца медленно погружается в недра земли, расцвечивая небо яркими красками.
Есть моменты, когда обыденные мелочи воспринимаются с некой особой пронзительной остротой. Например, когда находишься на грани жизни и смерти и на пределе своих физических возможностей. Пятые сутки на исходе, бесконечная скачка в совокупности со скудным рационом и воздействием хосеки, впаянных в его кандалы, совершенно истощила силы пленника. На коротких привалах ему случалось забыться сном, но почти сразу из блаженного полузабытья его вырывала незатихающая острая боль в левом плече. Днем он грезил наяву, рискуя свалиться с лошади, мысленно работал спицами – две лицевые петли, три изнаночные, еще одна лицевая… Клубки пряжи в его голове сплетались узорами в виде снежинок, квадратов и ромбов, превращались в смешных зверушек. Словно наяву он слышал потрескивание дров в камине и тихий восторженный вздох малыша Вольфрама, замершего у полки с мягкими игрушками. Сейчас младший братишка уже не смотрит на плюшевых мишек и зайцев, он обзавелся игрушками посерьезнее. Вольфраму с самого начала очень не хватало фигуры отца, и старший из братьев занял это пустующее место. Эдакий суровый папаша, который периодически появлялся в жизни мальчика, потом исчезал, чтобы заниматься важными взрослыми делами, снова появлялся, привозил подарки и изредка катал на своих плечах, которому хотелось угодить и заставить собой гордиться. Конрад был ему больше братом… Был бы. Впрочем, Вольфрам еще перерастет все эти предрассудки. Оба его дядюшки – Волторана и Штоффель балуют мальчишку, потакая далеко не лучшим его чертам характера. Но сердцевина у него чистая. Он перерастет… Будет здорово увидеть это своими глазами. Хотя, сейчас все словно из другой жизни – лица братьев, матери, Йозака, людей из Торнбау. А в реальности остались лишь пальцы, судорожно вцепившиеся в луку седла, скованные кандалами запястья, грязь из-под копыт скачущей впереди лошади и бесконечная дорога.
Последний переход дался Гвендалю особенно трудно. Молодой герцог держался на остатках гордости, не без основания полагая, что если он свалится с лошади, то его повезут дальше, перекинув через седло, будто поклажу. А, помимо несомненных физических неудобств от такого способа передвижения, это еще и чертовски унизительно. Ротмитстр Шейн, тот самый бородач, что командовал отрядом шимаронцев, ясно дал понять, что церемониться с пленником он не намерен. При попытке потребовать обращения, приличествующего военнопленному знатного происхождения, Шейн шагнул к Гвендалю почти вплотную, глумливо усмехнулся, пристально оглядел с ног до головы, будто ощупал. Так смотрят на товар, прикидывая, насколько выгодно можно его продать. Они оказались почти одного роста, но ротмистр был куда массивнее. А потом Шейн без предупреждения коротко размахнулся и ударил пленника под дых, заставив скорчиться и упасть на одно колено. Пока молодой герцог тщетно силился сделать вдох, ему было доходчиво разъяснено, что он должен помалкивать и беспрекословно выполнять приказы, в противном случае его отдадут на потеху солдатам, не брезгующим подобного рода развлечениями. Отчего-то тот сразу поверил в возможность подобного исхода, и ужаснулся до глубины души. О таких вещах не прочтешь в книгах, живописующих сражения и прославляющих воинскую доблесть.
Усталый конь под Гвендалем вдруг фыркнул, мотнул головой и, не дожидаясь понукания, ускорил темп. Сам всадник тоже повел носом и, унюхав явный запах дыма от костра с едва уловимой примесью готовящейся стряпни, немного воспрял духом. Близилась передышка, и очень кстати.
Отряд Шейна, после коротких переговоров последовавший за встреченными в степи всадниками, углубился в становище степняков и, проехав между рядов одинаковых кибиток в форме шатра, остановился прямо у большого костра с подвешенным над ним походным котлом. Гвендаль, словно в полусне, продолжал сидеть верхом, разглядывая лица суетившихся вокруг кочевников, вдыхая запахи и слушая звуки. Вот мальчишка кинул кость крутившимся поблизости псам, и те сцепились клубком, сражаясь за добычу; чуть в стороне от костра женщина кормила грудью младенца, ничуть не смущаясь, а двое совершенно голых ребятишек играли рядом. Абсолютно иной, незнакомый мир, далекий от Шин-Макоку настолько, что казалось, молодой герцог попал на другую планету. Кибитка, запряженная осликом, подъехала к лагерю с той же стороны, что и отряд Шейна; появившаяся изнутри высокая, увешанная амулетами женщина с растрепанной гривой темных волос, одетая в бесформенный балахон, разговаривала с одним из кочевников, судя по виду вожаком.
- И какого черта?! - Грубый окрик вывел его из задумчиво-созерцательного состояния, заставив вздрогнуть. Ротмистр Шейн стоял у входа в ближайшую кибитку, сверля пленника недобрым взглядом. – Тебе особое приглашение нужно, мазоку? А ну, слезай и живо тащи сюда свою сиятельную задницу!
Стиснув зубы, Гвендаль подчинился, попутно уговаривая свои онемевшие конечности поработать еще немножко, и не дать хозяину, ступив на землю, растянуться ничком. Внутри кибитки оказалось тепло – очаг посередине хорошо грел, а подвешенный над ним котелок источал аромат заваренных трав. Пахло прелыми кожами, вяленым мясом и лошадьми. Хозяин кибитки почти сразу вышел наружу, окинув напоследок молодого герцога цепким заинтересованным взглядом, и они с Шейном остались наедине. Гвендаль обморочно опустился на сваленные в углу шкуры, мечтая растянуться во весь рост и дать отдых усталым мышцам, облизнул пересохшие губы. Ротмистр плеснул себе в глиняную кружку травяного варева, сделал глоток, даже не подумав предложить пленнику. Удовлетворенно причмокнул, расплылся в улыбке.
- Ну вот. Еще недолго осталось. Я подарю тебя моему королю. За это он простит мне мои маленькие шалости. Ты станешь нашим козырем в грядущей войне.
- Я бы на вашем месте сильно на это не рассчитывал. - Подал голос пленник, - У моей матушки-королевы доброе сердце, но она всего лишь слабая женщина, и всем у нас заправляет мой дядя, а он меня не особо жалует.
Шейн шагнул ближе, угрожающе прищурился.
- Вот как… А, помнится, ты говорил, что невероятно ценен для своей страны.
Неблагоразумно дразнить того, в чьей власти находишься, и кто неоднократно демонстрировал абсолютную безжалостность, но Гвендаль не удержался от маленькой мести, единственной, на которую он был сейчас способен.
- Что ж…, - произнес он с явной издевкой,- Если вас это утешит, то вы не первый человечек, обманутый коварными мазоку.
Реакция на его слова последовала незамедлительно – он ощутил стальные пальцы, сомкнувшиеся на левом плече, и едва удержался от крика; бледно-голубые глаза Шейна оказались близко-близко, и пылающая в них ненависть заставила молодого герцога невольно содрогнуться. Вынув из-за голенища тонкий стилет с рукоятью, украшенной хосеки, ротмистр крутанул его в пальцах перед самым носом пленника.
- Глаз бы тебе выколоть, - протянул он мечтательно, - Или лучше отрезать твой поганый язык. Может, потом так и сделаю. Когда в тебе отпадет надобность.
Он медленно провел лезвием по шее пленника и вдоль линии ключиц, явно наслаждаясь процессом. Гвендаль не мог вдохнуть. Эффект от простой царапины, оставляемой оружием с хосеки, был сродни прижиганию каленым железом, что в совокупности с давлением на раненое плечо вогнало его в состояние близкое к болевому шоку. Он даже не понял, в какой момент все прекратилось, увидел лишь, что ладонь Шейна, сжимавшая его плечо, была вымазана кровью. А в следующую секунду с облегчением провалился в темноту и тишину.
Пробуждение оказалось крайне неприятным – болевые ощущения никуда не делись, хотя сделались менее интенсивными. Первым делом Гвендаль обнаружил, что лежит на шкурах, раздетый до пояса, а со стороны очага раздается странный звук, как будто кто-то мурлычет себе под нос песенку, и звук кажется до ужаса знакомым, из той, другой жизни…
- Йозак…
Женщина, сидевшая у очага, обернулась. Та самая, что давеча вылезала из кибитки, запряженной осликом – знакомый балахон, амулеты. Явно странствующая знахарка, единственный источник медицинской помощи для бедных крестьян и кочевников. Незнакомка игриво подмигнула молодому герцогу одним из густо подведенных глаз, улыбнулась до ужаса знакомой улыбкой.
- Привет, красавчик. Скучал?

***
- Ну вот. – Закончив перевязку, Йозак помог Гвендалю облачиться в чистую рубаху из грубого полотна и сунул ему под нос глиняную кружку с травяным отваром. – Все не так плохо, как ожидалось. Рана открылась, но покаместь признаков заражения я не вижу. Правда, мне стоило огромного труда убедить твоего друга ротмистра освободить тебя от кандалов с хосеки, я клялся и божился, что ты при смерти, так что не подведи – изображай при нем умирающего, будь добр. Заодно меньше риск, что он решит организовать для тебя персональный филиал Ада.
- Ты отлично справился, - задумчиво произнес молодой герцог, сделав глоток из кружки, - У тебя полно скрытых талантов.
- Медик из меня не ахти. - Пожав плечами, рыжий решил, для разнообразия проявить не свойственную ему скромность. – Однако, хороший солдат умеет всего понемножку, и уж наверняка знает о ранах поболее странствующих знахарей. Впрочем, перспектива лечить геморрой старшей жены вождя племени кочевников мне не улыбается, так что чем скорее мы покинем это гостеприимное место, тем лучше. Да и тебя не худо бы сдать на руки медикам, прежде чем ты начнешь загибаться от лихорадки, что почти неизбежно в имеющихся условиях.
- У тебя есть план?
- Определенно. Моя повозка с двойным дном, раньше она принадлежала контрабандистам. Места с трудом, но хватит, чтобы разместить в отсеке для контрабанды твое изрядно отощавшее в дороге бренное тело. Пара часов в закрытом деревянном ящике, сильно напоминающем гроб - и появится надежда, что в ближайшее время нас не уложат в настоящие гробы. Твои люди и отряды фон Гранца в сутках пути отсюда. Разумеется, за нами вышлют погоню. И там уж как вывезет.
Брови Гвендаля медленно сошлись на переносице.
- Ты очень сильно рискуешь. Если тебя раскроют – убьют немедленно. Меня они не тронут, Шейн хочет подарить меня своему королю.
Йозак качнул головой, чуть прикусил нижнюю губу.
- Наслушался я про этого Шейна… Два года назад его сына убили в одной из приграничных стычек. Парень только-только вступил в армию, следуя по стопам папаши. С тех пор у мужика крыша не на месте, вдобавок преизрядно протекает. Он ненавидит мазоку настолько яростно, что даже готов нарушить прямой приказ своего непосредственного начальства и попасть под обвинение в мятеже и измене, только чтобы спалить пару-тройку деревень на нашей территории, да умертвить с особой жестокостью с десяток невинных душ, коим не посчастливилось родиться с проклятой демонической кровью в жилах. Может он и не убьет тебя… Может быть. Но есть вещи похуже смерти, которые можно проделать с тем, кто находится в твоей полной власти. Поэтому я скорее сдохну, чем оставлю тебя в лапах этого маньяка.
Удивленный необычайной серьезностью и даже торжественностью тона собеседника, никак не вязавшегося с нарядом знахарки и ярким макияжем, Гвендаль пытливо заглянул ему в лицо. Помнится, совсем недавно он искал ответ на вопрос, можно ли доверять Йозаку Гурриеру.
- Этот наряд…, - хмыкнув, молодой герцог оглядел «знахарку» с ног до головы, - Как тебе только в голову такое взбрело? Ты солдат. Никто не требует от тебя проделывать подобные трюки.
- Надо признать, в последний раз я крупно облажался. - Закатив густо подведенные глаза к потолку, рыжий состроил скорбную гримасу. – Анализируя, где же я дал маху, я подумал, что, проникая на вражескую территорию, лучше всего изображать женщину. На женщин обращают меньше внимания, от них не ожидают угрозы. Просто пококетничав с часовым, можно проникнуть даже в хорошо охраняемое место. Женщина способна заставить мужчину делать глупости всего лишь повиляв бедрами. Разве я не прав?
- Может и прав, но я не об этом. Все это… То, что ты сейчас делаешь, выходит за рамки твоих служебных обязанностей.
- Да уж…, - Йозак дурашливо улыбнулся, покачал головой и вмиг вновь стал серьезным. – Выходит за рамки, говоришь. То, что ты сделал там, в деревне… Это выходит за все возможные рамки здравого смысла. Любой другой заподозрил бы в тебе суицидальные наклонности. Но ты болен совершенно иной болезнью, я узнаю симптомы. Это гипертрофированное чувство ответственности. Такое же было у моей матушки. Она вбила себе в голову, что должна непременно сохранить мне жизнь в том аду, в котором мы обитали. Подсунуть лишний кусок хлеба, урвав от своего пайка, укутать собственным пледом, чтобы я не замерз. Беречь мои силы, вкалывая за двоих. И чем все закончилось? – Горькая усмешка мелькнула на тронутых кармином губах. – Мне пришлось хоронить её задолго до того, как я перестал нуждаться в материнской заботе. Я остался совершенно один.
- Она любила тебя. Так вела бы себя любая мать.
- Толку-то. Живой родитель рядом куда лучше для дитяти, нежели светлые воспоминания о его глубокой любви. Для твоей матери и братьев тоже предпочтительнее твое присутствие в их жизни, чем память о тебе.
Гвендаль некоторое время молчал, ощущая нешуточный ком в горле. С самой ранней юности на его плечах лежал груз обязанностей и ответственности, который ему не с кем было разделить. Когда кажешься себе самому человеком-функцией, странно и непривычно осознавать, что кому-то есть дело до тебя, вне круга твоих обязанностей, что кто-то понимает тебя, возможно лучше, чем ты сам. То, как Йозак говорил… Словно они сто лет знакомы и ближе, чем друзья. Но отчего-то совершенно не хотелось указывать младшему по званию и низшему по статусу солдату-полукровке на его место и попрекать за непозволительную фамильярность. Кашлянув, молодой герцог приподнялся на локтях, протянул руку.
- Помоги мне встать. Прежде чем удариться в бега, хочу проверить, далеко ли я в состоянии убежать.
Йозак потянул его на себя, с легкостью приводя в вертикальное положение. Заблаговременно подставил плечо, что оказалось нелишним – ощутив, что окружающий его более чем скромный интерьер вдруг начал расплываться, будто размываемая дождем картина, Гвендаль судорожно уцепился за любезно предоставленную точку опоры. Пары секунд ему хватило, чтобы перевести дух и обрести четкость зрения. А затем он с ужасом обнаружил, что правой рукой сжимает упругое полушарие на груди «знахарки», которое ощущается как настоящее, а его левая ладонь, по невероятной случайности, возлежит на заднице вышеупомянутой особы, которая отчетливо прощупывается даже через слои ткани балахона и накидки. От насмешливого теплого полушепота над самым ухом его бросило в жар; он ощутил покалывание вдоль позвоночника, будто от разряда электричества.
- Опаньки! А ты, красавчик, не привык терять времени даром. Как же бедной девушке устоять перед таким натиском?
Отшатнувшись, будто ошпаренный, молодой герцог плюхнулся обратно на шкуры и сидел, ошеломленно хлопая глазами и ощущая, как медленно заливается краской. Обретя дар речи, обвиняющим жестом направил дрожащий перст на злополучные накладные груди и, заикаясь, пробормотал:
- Ч-что… что ты туда засунул?!
- Понравилось? - Подмигнув, Йозак, как ни в чем не бывало, поправил свое чуть съехавшее вниз сооружение. – Это бычьи пузыри с водой. Знаешь ли, одинокой женщине чревато появляться среди толпы мужиков с тряпичными накладными грудями. Мало ли кому из солдат приспичит зажать в угол и облапать. Хочется подольше сохранять свое инкогнито.
- Какая мерзость! – от описанной картины Его Светлость заметно передернуло.
- Зато видел бы ты себя сейчас, - Гурриер откровенно забавлялся, наслаждаясь смущением своего сиятельного начальника, - Цвет лица у тебя улучшился прямо на глазах, сердце забилось быстрее. Цитируя Её Величество королеву – вот она целительная сила любви!
- Йозак! – Тон Гвендаля сделался почти умоляющим. Как никогда ему хотелось провалиться сквозь землю.
- Ладно, ладно. - Тот снисходительно махнул рукой и кокетливым жестом поправил парик, - Так уж и быть, я не стану требовать на себе жениться. Хотя, как честный мазоку, ты мне должен хотя бы одно свидание.
Внезапно прозвучавший окрик часового снаружи прервал все эти неуместные проявления веселья, заставив обоих молодых людей замолчать и замереть неподвижно.

tbc



АПД1.
АПД2.
АПД3
АПД4
АПД5
АПД6
АПД7 в комментах
Усе, финита.

запись создана: 29.01.2015 в 15:03

@темы: Чукча как писатель

---

Наконец в моем инстаграме есть аватарка.

@темы: Житие мое

---

Не могу не. Просто не могу. :)

01.03.2015 в 17:16

Пишет  dark1977:

1 марта

С международным днем КОТЭ!

Кота заводят, чтобы кот Был маяком во тьме невзгод - Ты, скажем, потерял ключи, Сын в школе двойку получил, Прогнило у авто нутро, Украли кошелек в метро, А на работе вновь аврал, Начальник матом наорал И из-за кризиса в стране Зарплату сократил вдвойне. И ты пришел домой, а там Припал больной душой к котам!!! Кот нужен, чтобы вдохновлял И биополем исцелял, Мурлыкал громко под рукой, Грел бок, гнал мышь, дарил покой, Чтоб ты, кота погладив раз, Лучился счастьем целый час! На деле кот в ночи орет, И будит, прыгнув на живот. Прощайте, шторы и диван, И тапки, если кот поган! А если кот ваш волосат То волосато все подряд! Чуть отвернись - с тарелки гад Всосет селедку и салат, И будет маяться потом Всенепременно животом. Дешевый корм - на почках крест, А дорогой корм кот не ест, А если ест, опять вопрос: То золотуха, то понос, То ожиренье, то тошнит, То блекнет шерсть, то хмурый вид. Порой, для пущей лепоты, В коте заводятся глисты, И из лотка, как штурмотряд С надеждой на тебя глядят! Иль гость погладит дорогой Кота немытою рукой, И даже если кот привит - Привет, лишай и энтерит! Привет, леченья маета Во все отверстия кота! А кот свиреп, когтист, зубаст, И хворь без боя не отдаст! Когда приходит Новый Год Кот валит ель и дождик жрет И в лучшем случае потом Им развевает под хвостом, А если вам не повезет Совсем испортит Новый Год! (Ведь мало у кого мечта - Долбить могилу для кота). Все нитки, иглы и шнурки Закрыты крепко на замки, Но, как ни прячь их, все равно, Коту найти их суждено! На раскаленную плиту Никак нельзя не влезть коту, А то и прыгнуть прямо в суп, О стул с разбегу выбить зуб, С буфета рухнув, поломать Конечность или вашу мать! Короче. Если кот ваш вдруг Здоров сегодня и упруг, Не бил хрусталь, не драл пальто, Посрал чем надо и в лоток, Все остальное - суета! Погладь кота. ПОГЛАДЬ КОТА!!!

@темы: Йумор

---

28.02.2015 в 21:41

Пишет  Виви О.:

Предыдущий пост вот к этому:

27.02.2015 в 22:32

Пишет  Гаер:

Он улетел домой, ребят. Правда.
Она пишет письма сыну. "Мол, здравствуй, малыш. Как тебе дальний свет? Как тебе звезды, планеты? Кстати, когда ты вернешься?" Он их относит Джиму, чтоб сочинить ответ. Выходит по сути это: "Когда ты уймешься? Я уже взрослый, звать малышом нелогично, как тосковать по дому." Она выражает печаль против всех приличий, а капитан промывает мозги старпому.
Где-то в другой вселенной он же пишет, что он не Спок. Много смеется, шутит, нежно влюблен в жену. Курит, конечно, много, что тут поделать, док? Разве же никотин кого-то когда-то тянул ко дну?
В космосе он умирает - что же! Это всего лишь кино. Встанет, махнет рукою - "Боже, похороны! Как смешно! Ждите, ребята, скоро будет его камбэк." Щелчок зажигалкой снова - пепел падает, будто снег.
Она пишет письма сыну. Он отвечает жене: "Брошу, наверное, правда, может быть, как-нибудь." Жизнь часто кажется длинной, актерская жизнь - вдвойне. Скоро начнутся съемки, все кроме них - забудь.
Тихо проходит время. Скотти взошел на борт, Чеппел отправилась тоже в самый большой полет. Боунз ворчит что в общем, он отлетал свое. Грозится друзьям: живите! А то он их сам прибьет.
На Энтрепрайзе шумно - сколько уже людей! Каждый прошел по звездам единственным из путей. Вдруг раздается голос: "В отсутствие капитана командование на мне." В ответ ему: "Гоблин, ты что-то рано. Почему ты не на Земле?"
Он не ответит, только пальцы сожмут письмо.
"Мама, я понял, правда. Мам, я вернусь домой".

@темы: Персоналии

---

Я не верю что Нимой умер.

@темы: Персоналии, Ну не песдец, а?

---

Я- таки удивлен, но традиционный немецкий шнапс похож вкусом на крымские вина. Хотя первый изготовлен из злаков и хмеля, а вторые из винограда. О_о Так странно. Впервые пробовали шнапс, в первой поездке как-то пропустили.

@темы: Мир под микроскопом, Житие мое

---

угу, еще проНастоящую Женщину не хватает. :)

27.02.2015 в 17:00

Пишет  Веселый робот:

Настоящий Мужчина
Есть у наших женщин один недостаток, который нехуёво перевешивает их многочисленные достоинства. Этот недостаток — вечная и неразделенная любовь к Настоящему Мужчине.

Наверное, блядь, каждый, кто имел сомнительное счастье родиться на наших просторах с хуем в штанах, сталкивался с этим чертовым мутантом.

«Не плачь — Настоящий Мужчина так не делает!»

«Как Настоящий Мужчина и честный человек ты просто обязан женится на этой бедной девушке!»

«Настоящий Мужчина не заливает глаза водкой, а

...читать дальше (еще 2299 символов) >>

идет и зарабатывает больше денег!»

«Если бы ты был Настоящим Мужчиной, у нас была бы сейчас не эта развалюха, а вон та Ауди!»

И так далее…

Я подозреваю, что Настоящего Мужчину синтезировали в одной колбе с Бен Ладеном ёбаные американские империалисты. Потом с него смыли слизь, поставили клизму, вечным депилятором удалили щетину с ебла, причесали, одели в костюм фабрики «Большевичка» (чтобы, сука, не выделялся) и сбросили с парашютом в леса Смоленской области. С тех пор он и бродит по России, как призрак коммунизма. Все, блядь, о нем говорят, но никто его толком не видел. А вот реального говна в нашей жизни дохуя происходит от этого проклятого фантома.

Вот говорит, блядь, мать дочери: «Ты, доча, обязательно встретишь Настоящего Мужчину. Не такого мудака-алконавта, как твой папаша драгоценный, нахуя только я ему дала тогда! Главное, хорошо учиться и не ебстись до тридцати лет. А вот пизду и ноги брить не обязательно! Настоящий Мужчина полюбит тебя и такой! Ведь для него главное — не гладкая пизда, а высокие чувства!».

Или, допустим, ебет баба мозг тихому мужику: «Если бы ты, Вася, был Настоящим Мужчиной, летали бы мы отдыхать не как лохи, в Хургаду, а на Балеааары! И накупила бы я кожаных польт в Снежной Каралеееве! А лицо накрашивала бы в салоне Ив-Сен Лорааан!» Что происходит дальше? Водка, водка, водка, серия ударов по еблу (хорошо, если не молотком или топором), распад семьи…

А ёбаный Настоящий Мужчина сидит в кустах, подло хихикает и потирает ладошки.

Впрочем, некоторые пытаются бороться. Рвут себе жопу на британский флаг, стараясь превзойти Его в крутизне и джентльменстве. Зарабатывают вагоны бабла, покупают Астон-Мартины и футбольные клубы. Летают в космос вместе с космонавтом Падалкой. Совершают безумства и подвиги. Но когда усталый герой, на которого дрочит полмира, падает в свою кровать, что он слышит?

«КАК ЖЕ ТЫ, ВАСЯ, ПУКАЕШЬ ВО СНЕ! ЧТО ЗА СКОТСКИЕ ВЫХОДКИ? НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА ДОЛЖЕН УМЕТЬ КАК-ТО СДЕРЖИВАТЬСЯ!»

Да. Можно собрать все звезды с небес. Стать доктором философии и одновременно владельцем вышки в Нефтеюганске, живым и на свободе. Но настанет день, когда ты будешь взвешен и найден легким. Недостойным носить звание Настоящего Мужчины и даже быть похожим на Него. В Стране Одиноких Женщин по-другому и быть не может.

@темы: Йумор

---

Если вдруг кто сомневается, стоит ли заглянуть в командные работы. :)

@темы: Йумор, Дайриковское, Картинки

---

Между тем, ЗФБ прошла мимо в то время как я разъезжал по Дойчланду. Всего не охватишь, и я еще найду время почитать-посмотреть все по любимым фэндомам. Но я могу открыто восхищаться работами нашей команды, учитывая то, что моего вклада там мизер, и это нельзя будет назвать нескромным поведением.

@темы: Дайриковское, Чукча как писатель

---

Родина похожа на неудобную одежку, в которую приходится влезать, и к которой приходится каждый раз привыкать. Начиная от грязи на дорогах, заледенелого, усыпанного мусором двора и заканчивая ужравшимися в гавно соседями, устроившими вчера ночью Ледовое побоище, плавно перетекающее в утро стрелецкой казни.
А в целом, это было сумасшествие по нынешним временам, даже с учетом того, что почти все на эту поездку было куплено и оплачено до бешеных скачков курсов валют. Если раньше мы радовались, что в Европе поесть дешевле, чем в Москве, и порции огромные, то теперь при каждой денежной трате ощущали на горле прикосновение холодных пупырчатых лапок самого страшного в мире зверя, который задушил все человечество. Можно было питаться подножным кормом и фаст-фудом, но обидно сэкономить деньги в поездке, чтобы потом потратить их на лечение гастрита. Хотя, на еду мы все равно потратили немного. Одна нормальная трапеза в день, в остальное время можно питаться продуктами из супермаркета, которые по сравнению с нашими просто лакомства и при этом, без сомнения, полезны для здоровья, покупать шикарную выпечку, в частности пироги, которые мне всю дорогу напоминали "Мертвых до востребования".
Но, несмотря ни на что, ощущение, что мы вскочили на подножку уходящего поезда, что мы успели, греет. Шесть городов, четыре реки, не считая цюрихского озера-моря, три концертные площадки. Я ужасно горжусь Чарли, который все это организовал, у него настоящий талант. Жаль, что не получается зарабатывать этим деньги.
Все фото в инстаграме у меня и Чарли. Этот вариант меня устраивает куда больше, чем писать никому не нужные отчеты о поездках. Средневековые городки, фото и видео с концертов, Мерседес-Бенцы, поющий морской котик - много чего насняли на память.
instagram.com/von_schuman/
instagram.com/gerda__andersen/?modal=true

@темы: Ну это просто праздник какой-то!, Мир под микроскопом, ДосугЪ, Житие мое

---

Непередаваемой красы ратуша в Мюнхене. Сравнима с Собором парижской Богоматери и Собором Святого Витта в Праге. Завершили отпуск в любимой пивной Гитлера и Ленина. Завтра улетаем в Москву.

@темы: Мир под микроскопом, Житие мое