Тынц-тынц...

[Schnizel]

Я этот текст уже как-то выкладывал у себя, пару лет назад, его даже, помню, кто-то читал. Просто недавно случилось одна вещч - у меня появился бета. В смысле, он не у меня появился, конечно, просто нашелся добрый человек, который не пожалел своего драгоценного времени на то, чтобы проанализировать чужой текст. Так что спасибо, Flex Ferrum, это было очень и очень познавательно. В итоге, глянув на текст какбэ со стороны, я увидел сколько там прорех и несостыковок, как мелких, так и не мелких. И пришлось основательно править, почти переписывать заново. Так что и выкладывать буду заново, на поразмыслить. Потом, скорее всего, отправлю в свободное плавание на Самиздат. Ну, это уже после правки того, что есть, и доработки той пары глав, что висят в черновиках. А пока только пролог и первая глава. Мне вот кажется, что оно стало лучше.

КОГДА НАСТАНЕТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ.

Пролог.
Когда же все это началось? Историки называют датой начала колонизации 12 мая 2115 года, когда звездолет «Пионер» стартовал с космодрома на мысе Канаверал. Но некоторые считают, что период колонизации начался с того момента, как первый человек ступил на поверхность неизвестной планеты, по первоначальным прикидкам, пригодной для жизни homo sapiens. Случилось это в 2152 году, а человека звали Станислав Левиц, капитан звездолета «Гордость». По праву первооткрывателя он дал имя планете, назвав ее в честь своей жены, и тем самым даровав супруге место в Музее Славы, где их общее фото по сей день красуется на одном из центральных стендов. Данара стала самой первой земной колонией, что автоматически превратило Земную Федерацию в Федерацию Объединенных планет. На протяжении последующего столетия, колонизация шла полным ходом, и к 2284 году количество подведомственных Федерации колоний достигло восьми, не считая нескольких десятков планет-рудников, предназначенных исключительно для промышленных целей. Сотни тысяч молодых и не очень людей, коим стало чересчур тесно и душно на уже давно перенаселенной старушке-Земле, и кто жаждал реализовать свои амбиции, устремились к новым горизонтам. С первых месяцев после основания, центральный поселок колонистов на Данаре рос как на дрожжах и, в течение всего лишь восьмидесяти шести стандартных лет, превратился в громадный город, раскинувшийся на площади свыше двенадцати тысяч гектар. На снимках, сделанных со спутников, город напоминал очертанием расправившую крылья огромную птицу, что как нельзя лучше соответствовало его названию – Игл-сити. По расчетам экологов и экономистов Федерации, основание первой колонии должно было послужить делу улучшения земной экологии, так как большую часть вредных промышленных производств планировалось перенести именно туда. Кроме того, старушка-Земля практически исчерпала себя в качестве источника энергетических ресурсов, а открытые учеными альтернативные источники далеко не полностью удовлетворяли все потребности человечества. В последствие, Игл-сити так и остался единственным мегаполисом на планете; вокруг него выросли, как грибы после дождя, промышленные поселки; некоторые из них со временем превратились в небольшие города. На планете добывали и перерабатывали несколько видов руды, в том числе и той, что служила основой топлива для звездолетов, алмазы и прочие драгоценные камни; производили промышленное оборудование, вооружение и боеприпасы, бытовые приборы и компьютеры. Именно горнодобывающая и тяжелая промышленность с самого начала служили основой данарской экономики, а аграрный сектор оказался убыточным из-за условий местного климата и состава почвы, гораздо выгоднее было поставлять продовольствие и товары массового потребления для колонистов извне. Впрочем, группа биологов-энтузиастов нашла на планете гриб-лишайник, мало того, что пригодный в пищу, так еще и содержащий огромное количество полезных для здоровья веществ. Находка пришлась колонистам по вкусу, так что вскоре в окрестностях мегаполиса появилось пара десятков ферм, где гриб можно было выращивать без особых хлопот, и со временем он прочно вошел в рацион значительной части жителей Данары.
Природные богатства планеты казались практически неисчерпаемыми, что привело к быстрому обогащению тех, кто вкладывал деньги в горнодобывающий бизнес, и взрастило в них непомерные амбиции. А непомерные амбиции власть имущих неизбежно приводят к конфликту интересов. Разумеется, в официальной данарской прессе тогда, в 2366 году, все это назвали «войной за независимость» против «угнетателей» и «поработителей» свободных колонистов, под коими подразумевались власти Федерации. История простая и банальная, что не уменьшает трагизма событий, последовавших за объявлением губернатора Крадока о независимости Данары, и назначении себя главой новоиспеченной республики. За Крадоком стояла группа богатейших бизнесменов планеты и почти все офицеры высшего ранга дислоцированного на планете подразделения ВС Федерации «Гром». Все это обеспечивало мятежному губернатору мощную силовую и материальную поддержку в виде оружия, производственных мощностей, денег и человеческих ресурсов. У него был реальный шанс на победу, что заставило бы, в конечном итоге, правительство Федерации признать независимость Данары, потеряв контроль над всеми её ресурсами, и приобретя взамен опасного соседа. Мало того – это могло создать опасный прецедент для других колоний. С самого начала мятежники столкнулись с проблемой, которую они, на стадии планирования, никак не принимали в расчет. Простые колонисты были, на тот момент, вполне довольны своей жизнью в составе Федерации, обеспечивающей их, помимо продовольствия и всего необходимого, еще и защитой от потенциальных внешних врагов в лице мобильных бандитских формирований, активно расплодившихся с самого начала колонизации и совершавших регулярные набеги на те планеты, где было чем поживиться, а еще худо-бедно, но работающей судебной системой, медицинским обслуживанием и социальными гарантиями. Перспектива гибнуть под бомбами, испытывать лишения и полагаться на милость людей, которых явно интересовали лишь деньги и их личные амбиции, не казалась колонистам заманчивой. Несколько масштабных стихийных вспышек недовольства со стороны простых граждан были подавлены с быстротой и показательной жестокостью, вселившей в сердца людей страх. После этого, открытое сопротивление власти Крадока сменилось подпольным. Среди колонистов появились довольно способные лидеры, сколотившие небольшие мобильные партизанские группировки, которые со временем начали доставлять мятежникам массу неприятностей. Им не нужно было изобретать велосипед – история человечества стала хорошим источником информации на предмет ведения партизанской войны. Диверсии, саботаж, покушения на жизни мятежной верхушки, более, или менее удачные, перевербовка сторонников диктатора. Лидером одной из партизанских группировок был молодой человек по имени Эрик Томпсон, до начала мятежа служивший на Данаре в подразделении «Гром» в чине лейтенанта. Далеко не все офицеры подразделения поддержали Крадока, примерно треть среднего руководящего звена выразили свой протест и отказались подчиняться приказам. Но лишь пятерым из них посчастливилось остаться после этого в живых, вырваться с территории военной базы и затеряться в Игл-сити среди гражданского населения. Лейтенант Томпсон был одним из них. Его группа действовала наиболее эффективно, и именно она отличилась в тот момент, когда, потерпев поражение, мятежники вознамерились стереть Игл-сити с поверхности планеты, следуя тактике «выжженной земли». В конечном итоге, город был спасен, мятеж подавлен, а те, кто его затеял, по большей части, мертвы, или заключены под стражу. Эрик Томпсон, уже в капитанском чине, получил назначение на патрульный крейсер «Коршун», где отслужил восемь с половиной стандартных лет, дважды получив повышения, несколько наград и множество благодарностей от командования. Затем, он некоторое время вращался в центральном штабе ВС на Земле, и никто из его окружения не сомневался, что такого заслуженного офицера ждет карьерный рост, вплоть до самых высших сфер военного ведомства, а там – кто знает, возможно даже уютное кресло в Сенате после выхода в отставку. Но все обернулось совсем не так радужно. Злые языки обвиняли в неудавшейся карьере полковника Томпсона его склочный, неуживчивый характер, породивший массу недоброжелателей, но об истинной причине того, что Томпсон вновь оказался на Данаре, уже в качестве командующего военной базой, никто толком не знал. После мятежа, устроенного Крадоком, лидеры силовых структур Федерации изменили тактику взаимодействия с колониями, дабы избежать повторения истории. Теперь губернатор колонии назначался на срок не более пяти стандартных лет; все бывшие в его ближайшем окружении чиновники также меняли место службы после его отставки, а руководить дислоцируемыми на территориях колоний военными подразделениями назначали лишь самых проверенных офицеров. Вполне очевидно, что полковник Томпсон принадлежал к их числу.

I.
-Лейтенанту Холмсу, капитану Макферсону и капралу Роско немедленно явиться к полковнику….!
Благодаря новым модифицированным динамикам, установленным на всей территории базы, и позволявшим улавливать малейшие оттенки звуков, в голосе диспетчера, что прозвучал по каналу громкой связи, явственно ощущалось уныние и скука. Все служащие, разумеется, знали, что дежурные диспетчера с ума сходят от безделья, если только на базе не случается чего-нибудь из ряда вон выходящего, так что к диспетчерам было принято испытывать сочувствие.
- …Повторяю - Лейтенанту Холмсу, капитану Макферсону и капралу Роско немедленно явиться к полковнику…!
Голос из динамиков гулким эхом пронесся по длинным, пустым, облицованным металлом, коридорам бункера, расположенного на некотором отдалении от центральных строений базы, где над внушительных размеров входной дверью, похожей на вход в банковское хранилище, висела табличка с грозной надписью: «Посторонним вход строго воспрещен! Только для технического персонала базы!», заглушил шум работающего энергогенератора в просторном помещении с высокими потолками, стены коего были сплошь покрыты переплетающимися кабелями и трубками. Внушительной комплекции субъект с кожей цвета темной бронзы, одетый в простой рабочий комбез бурого цвета, с неприметной нашивкой капрала на рукаве и не уставного вида украшениями из нескольких видов металла на шее и запястьях, стоявший у открытой боковой панели охлаждающего агрегата, втолковывая что-то коренастому курносому молодому парню, запнулся на полуслове, прислушиваясь к доносящимся из динамика словам, недовольно поморщился и, наспех обтерев руки ветошью, направился к выходу.
В офисе начальника интендатской службы было слегка шумновато для такого скучного занятия как составление отчета по итогам последней инвентаризации – светловолосый, улыбчивый, атлетического сложения молодой офицер в чине лейтенанта и двое его ровесников рангом пониже, азартно резались в карты, обмениваясь по ходу шутками и репликами. Услыхав вызов, лейтенант молниеносным движением фокусника смахнул карты и фишки в ящик стола, запер его на ключ, тщательно оправил мундир, и без того находившийся в безупречном состоянии, стряхнул невидимую пылинку с рукава, и лишь после этого покинул кабинет, оставив помощников наедине с несбывшимися надеждами на выигрыш и длиннющей инвентаризационной ведомостью.
До объявления диспетчера в столовой царила тишина – обед закончился полчаса назад, дройды – уборщики собирали посуду и до блеска надраивали все доступные поверхности, лишь одинокая человеческая фигура в серо-оливковом летном комбинезоне маячила за самым дальним угловым столом. Фигура была тощей и немного нескладной; ссутулившись над опрокинутой сахарницей, странноватого вида субъект, чья внешность и манеры не особенно гармонировали с капитанскими нашивками и значком командующего эскадрильей быстрого реагирования на его комбинезоне, задумчиво – меланхолично вырисовывал узоры на рассыпанном возле его чашки с кофе сахарном песке. Голос из динамика заставил его заметно вздрогнуть; торопливо собрав со стола сахарную россыпь, он высыпал ее обратно в сахарницу, двумя глотками допил остывший кофе и скорым шагом направился к выходу, на ходу пытаясь пригладить свои взъерошенные темно-русые вихры, явно нуждающиеся во внимании парикмахера.
Спустя четверть часа после вызова, вся троица нарисовалась перед кабинетом полковника Томпсона, командующего подразделением ВС Федерации «Щит» и по совместительству начальника военной базы с кодовым обозначением FG 125879, где оное подразделение непосредственно размещалось.
Стоя под дверью начальничьего кабинета, многие из нынешних подчиненных Томпсона отчего-то испытывали легкий трепет, или даже нешуточную тревогу. Во внешнем облике шефа, впрочем, не было ничего отталкивающего, или угрожающего, напротив – открытое лицо, ясный взор, благородная седина и безупречная выправка делали его потенциальным кандидатом для изображения на пропагандистских плакатах ВС, в качестве примера того, как должен выглядеть безупречный офицер. Вдобавок, Томпсон почти никогда не повышал голос, и часто улыбался, но его обаятельная улыбка отчего-то вгоняла многих в нервную дрожь. За семь лет руководства он выжил пятерых замов, присланных ему из штаба, и теперь, подобно шейху, правил в одиночестве, дожидаясь прибытия очередной жертвы. Для изгнания неугодных у него была выработана целая система, весьма эффективная – мало кто выдерживал ее воздействие более года. Однако, все вышеперечисленное ни в коей мере не касалось трех офицеров, чьи имена были объявлены диспетчером. Сложно представить себе более непохожих друг на друга людей, чем эти трое. По базе ходило множество слухов и сплетен на тему того, что же их связывает, каким именно образом они превратились в некий единый, цельный организм, и отчего их лояльность шефу была абсолютной и безоговорочной. Завистники называли этот маленький союз «могучей кучкой», но даже им сложно было отрицать несомненную способность команды Томпсона справляться практически с любой проблемой, внешней, или внутренней.
Обстановка кабинета полковника как нельзя лучше располагала к задушевной беседе – старинного вида мебель и некоторые антикварные вещички вроде хрустальной пепельницы на столе неплохо сочетались с новейшей компьютерно – коммуникационной системой «Интер-Гэлакси», коей оборудовались лишь учреждения высшего правительственного ранга. Эта система была заслугой Грегори Холмса, начальника интендантской службы, который мог достать все, что угодно, начиная с портвейна двадцатилетней выдержки и кончая экспериментальной моделью центрального плазменного излучателя.
Томпсон оглядел три физиономии, уставившиеся на него с выражением немого вопроса, вынул сигару изо рта и произнес:
- Присаживайтесь, господа. Есть разговор.
Троица с удобством расположилась в мягких кожаных креслах и приготовилась внимать.
-Итак – не буду ходить вокруг, да около. Я вызвал вас, чтобы сообщить препаршивую новость. К нам направляют падальщиков.
Новость произвела одинаковое впечатление на всех троих - лица офицеров заметно вытянулись.
- Но, позвольте, - Холмс нервно поерзал в кресле,- за последнее время у нас не было ни одного мало-мальски серьезного нарушения Устава, напротив, наши показатели по дисциплине...
- Это их не волнует, Грег, - перебил полковник, - и не в этом дело. Спецотдел направляет своих людей во все дислоцированные на территории колоний подразделения, согласно приказу, изданному месяц назад. Армия, похоже, уже не заслуживает доверия правительства. Моим замом назначен майор Стоддарт. Мне очень жаль, Мак.
Капитан Дуайт Александр Макферсон, которого приятели звали «Мак», а недруги «чокнутый Мак», издал звук, похожий на жалобный стон, и спрятал лицо в ладонях.
- Твою ж дивизию! Прощай, спокойная жизнь!
- Это тот урод, который доставал тебя еще в академии? – уточнил Роско.
- Угу. Я был первокурсником, а он уже получил звание мичмана. Такие обычно на мелюзгу, вроде меня, внимания не обращают, но я обошел его результат по лётным тестам, и, судя по всему, он воспринял это слишком близко к сердцу. Целый год он и его дружки мне проходу не давали. Впоследствии, мы сталкивались еще несколько раз по службе, и, скажу я вам, эти воспоминания одни из самых неприятных в моей карьере. Ну, если вкратце его описать, то…, - далее последовал набор фраз, общий смысл коих сводился к мнению Мака об умственных способностях и моральных качествах Стоддарта, вперемешку с ремарками о том, какого рода интимные отношения были у него с матерью майора.
Полковник позволил Маку выпустить пар, затем вновь направил разговор в деловое русло.
-Итак, Стоддарт прибывает завтра утром в сопровождении старшего лейтенанта Чейза, нашего нового главы службы безопасности и десятка своих людей. Я никак не мог помешать его назначению сюда. Единственное, что мы можем – сделать их пребывание на базе максимально неприятным.
При этих словах на губах Холмса мелькнула хитроватая ухмылка, Мак мечтательно прищурился, а Роско стиснул кулаки. Зерно было посеяно в благодатную почву.
- Завтра буду ждать вас ровно в семь у входа в центральный док при полном параде.
- При параде? – Холмс поморщился, - не слишком ли много чести?
- В самый раз. И полюбезнее, полюбезнее, господа! Нужно чтоб гости расслабились и потеряли бдительность. Отправляйтесь по местам и готовьтесь к встрече.
Уже возле самого выхода полковник велел Маку задержаться.
- Кстати, чуть не забыл. Что там насчет тестов, капитан? Тебе через два дня на патрулирование сектора, а доктор Веллер до сих пор не подписал твой допуск.
- Этот Веллер – тупой, самодовольный козел, – пробурчал Мак, - и тесты у него для альтернативно одаренных учеников младших классов.
- Меня это не волнует, - в тоне полковника явственно прозвучали железные нотки, - Я понимаю – ты расстроен, что твой приятель Полак, с которым вы беседовали о теориях структуры личности за чашкой кофе, подал в отставку. Но тебе придется найти общий язык с нашим новым штатным психологом, потому что если он не подпишет твой допуск, то ты никуда не полетишь. Я ясно выражаюсь?
Подвижная физиономия Мака сделалась жалобно-обиженной.
- Ты, верно, шутишь! Ты не можешь говорить это всерьез!
- Я – то могу шутить. Но у Веллера, похоже, совсем плохо с чувством юмора. Так что просто пройди эти тесты.
- Но…
- Никаких но! Просто сделай это.
- Слушаюсь, сэр!
- Ступай!

Очутившись в коридоре, друзья многозначительно переглянулись. Последние три года на базе были на редкость спокойными, и теперешнее ожидание грядущих перемен к худшему никому не добавляло хорошего настроения.
- Все, подаю в отставку и займусь шоу- бизнесом! - простонал Холмс, - что за дерьмо творится в армии, в самом деле!
- Ты это уже который раз повторяешь, - проворчал Роско. – Смени пластинку, Флэш.
- Ладно, ладно, - вяло отмахнулся Холмс, - Пойдем лучше пропустим по стаканчику. Полагаю, даже такому трезвеннику, как ты, самое время нарушить режим.
- А меня ты не приглашаешь? - поинтересовался Мак.
- У тебя сегодня романтическое свидание с доктором Веллером, Маки, ты слышал полковника. Не забудь про цветы! Советую маргаритки, они хорошо гармонируют с цветом его глаз. Аддиос, амиго!
- Вот, засранец! – обиженно пробурчал Мак вслед парочке, удаляющейся по направлению к клубу, и, сунув руки в карманы, поплелся в противоположную сторону.
В летном ангаре было тихо и пустынно, слышалось лишь жужжание дройда- уборщика, наводившего лоск на посадочную полосу. Мак тоскливо поежился, вспомнив, что завтра день техосмотра. Хлопот выше головы, да еще незваные гости...
Услышав голоса откуда-то с другого конца огромного помещения, он направился туда. При приближении до него донеслись звуки жаркого спора, заставившие его ускорить шаги.
- ....повтори еще раз то, что ты сказал…! Ах ты, сволочь!...
- В чем дело, господа?
Похоже, его неожиданное появление предотвратило драку. В узком проходе столпились человек пять пилотов его эскадрильи, и двое из них стояли лицом к лицу, как бойцовые петухи, держа друг друга за отвороты комбинезонов.
- Я, кажется, задал вопрос.
Все смущенно молчали. Драчуны отступили друг от друга, одернули форму. Мак обвел их взглядом, не сулившим ничего хорошего.
- Капрал Макеш, доложите обстановку!
Смуглый и гибкий как вымпел Али Макеш смущенно прокашлялся.
- Видите ли, сэр.... Пилот Бертгольд назвал пилота Сантини пе..., то бишь гомосексуалистом, и сказал, что отказывается жить с ним в одной комнате … Сэр, - прибавил он после короткой заминки.
Мак недобро прищурился, в упор разглядывая долговязого лопоухого Карла Бертгольда так, словно видел впервые. Тон его, тем не менее, был отечески мягок и вкрадчив.
- А скажите-ка мне, Бертгольд, вот что – даже если ваше утверждение имеет под собой основание – вам-то что за печаль? Сантини покушался на вашу невинность?
Мака всегда удивляла способность светлокожих и светловолосых людей стремительно краснеть. Теперь он с любопытством наблюдал, как Бертгольд заливается краской до корней волос. Едва сдерживаясь, тот произнес:
- Никак нет, сэр. Ну… мне кажется… он на меня иногда пялится. Это бесит.
- Да не пялился я на него, какого черта! – взорвался Сантини, в противоположность своему оппоненту, невысокий, темноволосый и подвижный, но тут же осекся под многозначительным взглядом командира.
- Давайте поступим следующим образом, - с невозмутимым видом продолжил Мак, - пилот Бертгольд составит на мое имя официальный рапорт, где подробно раскроет причину, по которой совместное проживание с пилотом Сантини более не представляется ему возможным. Я рассмотрю рапорт и приму решение о расселении. Разумеется, инцидент будет отражен в личном деле. Вы согласны, Бертгольд?
Тот заметно побледнел и начал слегка запинаться.
- Э-э-э… Я бы не хотел… Может быть, обойдемся без рапорта, капитан, сэр?
Мак шагнул ближе к парню, заложив руки за спину, выпятив подбородок и, не мигая, уставился ему прямо в глаза с едва заметно расширенными зрачками.
- Слушай сюда, солдат. За те шесть месяцев, что ты на базе, у тебя уже было два инцидента со служащими из другого подразделения, и еще два с пилотами из моей эскадрильи. Ты не засветился ни в одной официальной сводке, но это вовсе не значит, что я не в курсе дел. Даже мое ангельское терпение имеет свои пределы, и на данный момент ты практически их достиг. Или ты пишешь рапорт о переводе куда-нибудь подальше отсюда, или очень быстро учишься ладить с людьми, которые, между прочим, в дальнейшем будут прикрывать тебе спину во время боя. Сутки даю тебе на раздумья. Все предельно ясно?
Кадык на тощей шее Бертгольда судорожно дернулся, сам он вытянулся в струнку, глядя прямо перед собой в одну точку.
- Сэр! Так точно, сэр!
Но Мак уже отвернулся, словно потеряв к нему интерес, хмуро обвел глазами всех присутствующих.
- Посему, прошу считать вопрос исчерпанным и разойтись. Завтра техосмотр, вам что, нечем заняться?!
Не прошло и минуты, как всех словно ветром сдуло, лишь Сантини остался стоять неподвижно.
- Чего тебе, Лар?
- Вы сегодня какой-то… сам не свой. Чего стряслось-то?
Мак устало вздохнул, похлопал его по плечу.
- Завтра узнаешь. И поймешь, как прекрасна была твоя жизнь до этого дня.
- Если что – мы с ребятами из кожи вон вылезем, все сделаем, не сомневайтесь.
- А я и не сомневаюсь.
Едва заметно улыбнувшись Сантини уголками губ, Мак двинулся по направлению к приемной доктора Веллера, где ему пришлось, помимо прохождения стандартных психологических тестов, предпринять некоторые шаги для выполнения приказа полковника «найти общий язык с новым штатным психологом базы». После успешного завершения этой нелегкой миссии, Мак получил, в качестве награды, подписанный бланк допуска к патрулированию, а затем направил свои стопы на поиски Холмса и Роско, надеясь еще успеть влиться в процесс снятия стресса.

то би континует, надеюсь.

АПД. Про оридж тоже не забываю, вторую главу поправил.