Тур назывался "Большое Калужское кольцо". Можно конечно было бы и на машине поездить, благо недалеко, в пределах 200 кэмэ от Москалии, но в те места, в которые нас возили, мы вряд ли сами выбрались. Например в монастыри. При нашей-то безумной любви к РПЦ. В монастырях расейских нынче красиво, ухоженно и благостно. Ну, по крайней мере в тех, куда туриков возят.

Только вот задолбали юбками своими да платками, без которых тебя в монастырь не пустят, ежели ты, многогрешный, йайцами от рождения не наделен. Хотелось им сказать - ребята, вы уж или крестик снимите, или трусы наденьте коли жаждете злата от туриков поиметь, дык не ебите мирянам моск своими сексистскими заморочками. Оптина Пустынь самое посещаемое из всех монастырских мест, куча авто при входе, автобусы с группами выстроились рядком. Пока там бродили, вышел из храма Господня батюшко ихний, самый главный. Вышел в приподнятом таком настрое, увидал нас, игриво подмигнул глазом и изрек: "девочки, Христос воскресе!". "Воистину воскресе" - ответствовали мы стройным хором, но видно батюшке хор наш стройным не показался, как и достаточно благочестивым, ибо фыркнул он и как-то очень смешно нас передразнил. Такой вот веселый оказался, ну, мы поржали и пошли себе далее. Батюшки вообще вполне себе люди, могут чисто по-пацански потрепаццо о тачках и бабах, слыхал я кусочек разговора.
В Боровске смотреть особо не на что, росписи там в центре на стенах домов любопытные разве что.

В Малоярославце попали на народные гуляния в честь 9 мая.
А в Калуге, где мы жили в гостинице, на праздничный салют.
С гидом нам повезло, по пути он вывалил на нас кучу информации в удобовариваемой и занимательной форме, рассказывал про подольских курсантов и схимонахиню Сепфору; про отца всея космонавтики К. Э Циолковского и боярыню Морозову; про слеты сисадминов в лесах Калужкой области, про то, отчего у птицы казуара голова синяя и еще кучу всякой всячины. В Тарусе, разумеется, говорил про Цветаеву и Паустовского.

Композиция "Четыре богатыря" - Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович и Шниц Долботятлович.

Необъятны просторы росейские, и природа прекрасна, и всяких исторических интересных ништыков полно, да вот только неизбывна печать энтропии и покорности судьбе, та самая, которую называют "русской душой", везде ощущается - и в городах, и в селах, даже в туристических местах. Оттого и отдыхается мне в России хуже, чем за бугром.
Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.
И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках.
И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли... (с)