22.01.2015 в 00:00
Пишет Веселый робот:Что будет, когда Россия станет мусульманской страной
Шамиль Петрович, тяжело вздохнув, поёрзал на жёсткой скамейке. Лучше не стало. Он сидел уже третий час и попа ощутимо болела. Очереди на собеседование в Росгосджихаде были не то чтобы чудовищные, но серьёзные.
Впрочем, на этот раз проблема была не в самой очереди, а в её нарушителях. В вожделенную дверь всё время заскакивали всякие бородатые дедушки, обвешанные чеченскими и ингушскими медальками. У третьего такого дедка Шамиль Петрович, ...читать дальше (еще 8066 символов) >>набравшись смелости, спросил ветеранское удостоверение. Тот привычно завизжал что-то в духе «мы такых как ты в Грозном как свинэй рэзали», однако удостоверения не показал. Тогда Шамиль и ещё один парень из очереди встали и дедушку от двери оттёрли. Пока оттирали, туда просочилась тётя в глухом чёрном платке. Впрочем, вылетела она оттуда через три минуты, причём без платка – видимо, хиджаб не соответствовал новым санитарно-гигиеническим нормам или вообще был не той системы. Морда у тётки оказалась страшной и к тому же небритой. Шамиль Петрович ей даже посочувствовал, хотя и не очень сильно.
Чтобы хоть на что-то отвлечься, он попытался почитать интернет. К сожалению, все сайты, кроме президентского, роскомнадзоровского, а также официального исламского порносервера, были заблокированы. От скуки он полез на порносервер. Овцы были так себе, а вот в разделе полорогих вылодили новая серия фоток с белой безоаровой козочкой. Увы, это было и всё. Тогда он пошёл на сайт Роскомнадзора – почитать список запрещённых материалов. Названия иногда попадались любопытные.
Из заветной двери вывалился очередной дедок с пачкой бумажек в дрожащей руке. Он дошёл до скамейки, плюхнулся рядом с Шамилём Петровичем и опустил голову. Шамилю стало старика жалко.
- Что, уважаемый? – спросил он. – Чего этим мунафикам надо?
- Справку им надо, кяфирам! – дедушка издал звук, похожий на рычание. – Сняться с учёта в пенсионном фонде! Знаете, какие там очереди? Я сам помру, пока снимусь! А я ведь ветеран россиянства, - запричитал он, - я гниду белоленточную на морозе давил, во всех исламских маршах участвовал, обрезание себе в пятьдесят лет делал, на трибуне, под камеру, секатором… до сих пор болит! И вот такое отношение!
Шамиль открыл было рот, чтобы ответить, когда увидел, как его сосед, за которым он занимал, выходит из двери. Тут нужно было не зевать, и он, оставив деда с его проблемами, на рысях помчался к заветной цели.
За дверью оказался небольшой кабинет с мальчиком-секретуткой, красящим губы оранжевой помадой, и массивного стола, за которым восседал горбоносый молодой человек с накладной седой бородой, в огромной каракулевой шапке, сползающей на нос. На столе стояла табличка с именем: «Орхан-Абдуррахман Аркадевич ибн Цуккерторт».
- Многоуважаемый Орхан Аркадьевич, - осторожно начал Шамиль Петрович.
Молодой человек очнулся от каких-то дум и посмотрел на просителя неблагосклонно.
- Присаживайтесь, - буркнул он. – Что там у вас?
- Я вот прошение подавал, - Шамиль мысленно обругал себя за заискивающий тон и суечение, и постарался придать голосу мужественности. – На шахаду. Ну то есть на это… мученичество, - торопливо добавил он.
- Паспорт, пенсионное свидетельство, страховка, характеристика с работы, путёвка от райкомислама? – скучным голосом сказал Орхан-Абдуррахман. – Мальчику отдайте, - не дожидаясь ответа, распорядился он.
Шамиль Петрович быстро вытащил заветную папочку и отдал её мальчику. Тот отвлёкся от своего занятия – он начал красить ногти – и с плохо скрываемым раздражением вытащил паспорт и принялся его изучать.
- Там всё в порядке? С пенсионного учёта снялись? – продолжил Цуккерторт.
- Я тут уже восьмой раз, - вздохнул Шамиль Петрович.
- То есть с учёта снялись, квартиру к сдаче подготовили, разрешение родственников получили?
- Да, всё сделал. И на работе тоже. Райкомислам выход на джихад утвердил. Сейчас отрабатываю два бесплатных месяца, - вздохнул Шамиль Петрович.
- На какой стадии отработка? – заинтересовался Орхан-Абдуррахман. – Нарекания есть?
- Последняя неделя, нареканий нет, - заверил его Шамиль Петрович.
- Допустим, - с сомнением сказал Цуккерторт. – Это мы ещё проверять будем… Ладно. У него там всё в порядке? – он чуть повысил голос, обращаясь к мальчику.
- Вроде всё правильно, - сказал секретутка, снова берясь за лак.
- Вроде - или правильно? – вцепился Орхан-Абдуррахман.
- Правильно, - признал мальчик.
- Я проверю, - пообещал молодой начальник. – Ну так что? На джихад идём? Обоснуйте.
- Хочу пожертвовать жизнью во имя ценностей и духовных скреп Россиянии, против Гейропы и безнравственности… - затянул хорошо вызубренный монолог Шамиль.
Цуккерторт махнул рукой.
- Давайте вот без этого всего, мы не в телевизоре. Зачем идёте-то?
- Заебало всё, - честно сказал Шамиль.
- Всех заебало, - строго сказал Орхан-Абдуррахман. – Время сейчас такое… Ладно. Куда заявку подаём?
- В Париж, - мечтательно протянул Шамиль Петрович. – Хоть посмотрю, как люди живут.
- Париж на четыре года вперёд расписан, - вернул его на землю Цуккерторт.
- Тогда в Рим, - попросил Шамиль.
- Италия вообще элитное направление, только для кавказцев и ветеранов исламских войн, - Цуккерторт посмотрел в какие-то бумажки. – Есть Германия, город… - он заглянул в бумажку. – Ферфлюхтешвайнехундбург. Там американская военная база и местная газета. Карикатурки рисуют. Берём?
- Небось, село какое-нибудь, - скривился Шамиль. – Мне всё-таки хочется напоследок мир посмотреть.
- Все хотят, - строго сказал Орхан-Абдуррахман. – Есть ещё Литва, Ебеняй. Там оскорбили имя Пророка. И Вукоёбино в Сербии.
- А там что оскорбили? – заинтересовался Шамиль Петрович.
- Там просто мусульман не любят, - пояснил Цуккерторт. – Ну так чего? Берёте?
- А в Испанию можно? – жалобно попросил Шамиль Петрович.
- Берите лучше ферфлюхт-как-его-там, - посоветовал Орхан Абрамович. – А то и этого не будет.
- Э-э-э… - подал голос секретутка. – У нас тут... этот, помните, худой такой, приходил всё время… так вот, отказался.
- От шахады отказался? – не понял начальник. – Он что, ку-ку?
- Ему заводской райкомислам путёвку не утвердил, - объяснил мальчик. – Говорят, ценный специалист, оператор лопаты пятого разряда. В общем, не подписали. Ну он и повесился. Самовольно, без разрешения.
- Безобразие какое, - возмутился Орхан Абрамович. – Этак все вешаться будут, у нас людей не останется… Ладно. Это не наши проблемы. За ним что было?
- Америка, штат Висконсин. Там янки сожгли Коран.
- Ого, Америка! Повезло тебе, мужик, - сказал он Шамилю Петровичу. – Любит тебя Аллах. Оформляем?
- Оформляем, - улыбнулся Шамиль, думая, что хотя бы к концу жизни ему немножечко повезло.
- Ну, значит, джихад классический… Как исполнять будем? – он пододвинул к себе какую-то бумажку.
- Да как обычно… Взорвусь. Чего резину-то тянуть? – пожал плечами Шамиль Петрович.
- Понятно. Пишем – выдать пояс шахида стандартный, гексогенный, с шариковыми поражающими элементами… Или, может, жилетик возьмёте? Сейчас модно в жилетике.
- Мне как-то всё равно, - признался Шамиль. – В жилетике так в жилетике, - добавил он, боясь что-нибудь напортить.
Дверь отворилась. Показалась морщинистая физиономия очередного дедушки.
- Извините, - робко сказал он, - у меня делов всего на минуточку…
- Очереди ждите своей, - стальным голосом сказал Цуккерторт.
Но дед уже преодолел преграду и семенил к столу. На нём было длинное, в пол, пальто, выглядящее старомодно и нелепо.
- Я сказал: выйдите вон! – повысил голос начальник.
- Да я правда на минуточку, - дедуся подобрался поближе. – Вы меня помните? Я у вас в прошлом месяце был. Вы мне сказали, что я в каком-то списке…
- Ах это вы опять… Я же говорил, - Орхан-Абдуррахман явно рассердился, - вы находитесь в официальном перечне террористов и экстремистов Росфинмониторинга, за участие в антиисламской акции от две тысячи одиннадцатого года. Поэтому поездки в неисламские страны с любой целью для вас ограничены. Жалуйтесь в Росфинмониторинг через прокуратуру.
- Да я вот что… - дедуся сделал её два шага. – В общем, решил я никуда не выезжать. Всё равно ведь не пустят. Бюрократия.
- Тогда зачем вы пришли? – начал было Цуккерторт.
- Да хотел попрощаться, - прищурился дедок, - а потом решил: вместе веселее.
Орхан Абрамович открыл было рот, но осёкся на полуслове: дедушка распахнул пальто, и все увидели пояс, увешанный цилиндрами, и идущие к нему провода.
- Ну … - дедушка тепло улыбнулся, сунул руку в карман и что-то нажал. - Аллах акба…
© krylov
URL записиШамиль Петрович, тяжело вздохнув, поёрзал на жёсткой скамейке. Лучше не стало. Он сидел уже третий час и попа ощутимо болела. Очереди на собеседование в Росгосджихаде были не то чтобы чудовищные, но серьёзные.
Впрочем, на этот раз проблема была не в самой очереди, а в её нарушителях. В вожделенную дверь всё время заскакивали всякие бородатые дедушки, обвешанные чеченскими и ингушскими медальками. У третьего такого дедка Шамиль Петрович, ...читать дальше (еще 8066 символов) >>набравшись смелости, спросил ветеранское удостоверение. Тот привычно завизжал что-то в духе «мы такых как ты в Грозном как свинэй рэзали», однако удостоверения не показал. Тогда Шамиль и ещё один парень из очереди встали и дедушку от двери оттёрли. Пока оттирали, туда просочилась тётя в глухом чёрном платке. Впрочем, вылетела она оттуда через три минуты, причём без платка – видимо, хиджаб не соответствовал новым санитарно-гигиеническим нормам или вообще был не той системы. Морда у тётки оказалась страшной и к тому же небритой. Шамиль Петрович ей даже посочувствовал, хотя и не очень сильно.
Чтобы хоть на что-то отвлечься, он попытался почитать интернет. К сожалению, все сайты, кроме президентского, роскомнадзоровского, а также официального исламского порносервера, были заблокированы. От скуки он полез на порносервер. Овцы были так себе, а вот в разделе полорогих вылодили новая серия фоток с белой безоаровой козочкой. Увы, это было и всё. Тогда он пошёл на сайт Роскомнадзора – почитать список запрещённых материалов. Названия иногда попадались любопытные.
Из заветной двери вывалился очередной дедок с пачкой бумажек в дрожащей руке. Он дошёл до скамейки, плюхнулся рядом с Шамилём Петровичем и опустил голову. Шамилю стало старика жалко.
- Что, уважаемый? – спросил он. – Чего этим мунафикам надо?
- Справку им надо, кяфирам! – дедушка издал звук, похожий на рычание. – Сняться с учёта в пенсионном фонде! Знаете, какие там очереди? Я сам помру, пока снимусь! А я ведь ветеран россиянства, - запричитал он, - я гниду белоленточную на морозе давил, во всех исламских маршах участвовал, обрезание себе в пятьдесят лет делал, на трибуне, под камеру, секатором… до сих пор болит! И вот такое отношение!
Шамиль открыл было рот, чтобы ответить, когда увидел, как его сосед, за которым он занимал, выходит из двери. Тут нужно было не зевать, и он, оставив деда с его проблемами, на рысях помчался к заветной цели.
За дверью оказался небольшой кабинет с мальчиком-секретуткой, красящим губы оранжевой помадой, и массивного стола, за которым восседал горбоносый молодой человек с накладной седой бородой, в огромной каракулевой шапке, сползающей на нос. На столе стояла табличка с именем: «Орхан-Абдуррахман Аркадевич ибн Цуккерторт».
- Многоуважаемый Орхан Аркадьевич, - осторожно начал Шамиль Петрович.
Молодой человек очнулся от каких-то дум и посмотрел на просителя неблагосклонно.
- Присаживайтесь, - буркнул он. – Что там у вас?
- Я вот прошение подавал, - Шамиль мысленно обругал себя за заискивающий тон и суечение, и постарался придать голосу мужественности. – На шахаду. Ну то есть на это… мученичество, - торопливо добавил он.
- Паспорт, пенсионное свидетельство, страховка, характеристика с работы, путёвка от райкомислама? – скучным голосом сказал Орхан-Абдуррахман. – Мальчику отдайте, - не дожидаясь ответа, распорядился он.
Шамиль Петрович быстро вытащил заветную папочку и отдал её мальчику. Тот отвлёкся от своего занятия – он начал красить ногти – и с плохо скрываемым раздражением вытащил паспорт и принялся его изучать.
- Там всё в порядке? С пенсионного учёта снялись? – продолжил Цуккерторт.
- Я тут уже восьмой раз, - вздохнул Шамиль Петрович.
- То есть с учёта снялись, квартиру к сдаче подготовили, разрешение родственников получили?
- Да, всё сделал. И на работе тоже. Райкомислам выход на джихад утвердил. Сейчас отрабатываю два бесплатных месяца, - вздохнул Шамиль Петрович.
- На какой стадии отработка? – заинтересовался Орхан-Абдуррахман. – Нарекания есть?
- Последняя неделя, нареканий нет, - заверил его Шамиль Петрович.
- Допустим, - с сомнением сказал Цуккерторт. – Это мы ещё проверять будем… Ладно. У него там всё в порядке? – он чуть повысил голос, обращаясь к мальчику.
- Вроде всё правильно, - сказал секретутка, снова берясь за лак.
- Вроде - или правильно? – вцепился Орхан-Абдуррахман.
- Правильно, - признал мальчик.
- Я проверю, - пообещал молодой начальник. – Ну так что? На джихад идём? Обоснуйте.
- Хочу пожертвовать жизнью во имя ценностей и духовных скреп Россиянии, против Гейропы и безнравственности… - затянул хорошо вызубренный монолог Шамиль.
Цуккерторт махнул рукой.
- Давайте вот без этого всего, мы не в телевизоре. Зачем идёте-то?
- Заебало всё, - честно сказал Шамиль.
- Всех заебало, - строго сказал Орхан-Абдуррахман. – Время сейчас такое… Ладно. Куда заявку подаём?
- В Париж, - мечтательно протянул Шамиль Петрович. – Хоть посмотрю, как люди живут.
- Париж на четыре года вперёд расписан, - вернул его на землю Цуккерторт.
- Тогда в Рим, - попросил Шамиль.
- Италия вообще элитное направление, только для кавказцев и ветеранов исламских войн, - Цуккерторт посмотрел в какие-то бумажки. – Есть Германия, город… - он заглянул в бумажку. – Ферфлюхтешвайнехундбург. Там американская военная база и местная газета. Карикатурки рисуют. Берём?
- Небось, село какое-нибудь, - скривился Шамиль. – Мне всё-таки хочется напоследок мир посмотреть.
- Все хотят, - строго сказал Орхан-Абдуррахман. – Есть ещё Литва, Ебеняй. Там оскорбили имя Пророка. И Вукоёбино в Сербии.
- А там что оскорбили? – заинтересовался Шамиль Петрович.
- Там просто мусульман не любят, - пояснил Цуккерторт. – Ну так чего? Берёте?
- А в Испанию можно? – жалобно попросил Шамиль Петрович.
- Берите лучше ферфлюхт-как-его-там, - посоветовал Орхан Абрамович. – А то и этого не будет.
- Э-э-э… - подал голос секретутка. – У нас тут... этот, помните, худой такой, приходил всё время… так вот, отказался.
- От шахады отказался? – не понял начальник. – Он что, ку-ку?
- Ему заводской райкомислам путёвку не утвердил, - объяснил мальчик. – Говорят, ценный специалист, оператор лопаты пятого разряда. В общем, не подписали. Ну он и повесился. Самовольно, без разрешения.
- Безобразие какое, - возмутился Орхан Абрамович. – Этак все вешаться будут, у нас людей не останется… Ладно. Это не наши проблемы. За ним что было?
- Америка, штат Висконсин. Там янки сожгли Коран.
- Ого, Америка! Повезло тебе, мужик, - сказал он Шамилю Петровичу. – Любит тебя Аллах. Оформляем?
- Оформляем, - улыбнулся Шамиль, думая, что хотя бы к концу жизни ему немножечко повезло.
- Ну, значит, джихад классический… Как исполнять будем? – он пододвинул к себе какую-то бумажку.
- Да как обычно… Взорвусь. Чего резину-то тянуть? – пожал плечами Шамиль Петрович.
- Понятно. Пишем – выдать пояс шахида стандартный, гексогенный, с шариковыми поражающими элементами… Или, может, жилетик возьмёте? Сейчас модно в жилетике.
- Мне как-то всё равно, - признался Шамиль. – В жилетике так в жилетике, - добавил он, боясь что-нибудь напортить.
Дверь отворилась. Показалась морщинистая физиономия очередного дедушки.
- Извините, - робко сказал он, - у меня делов всего на минуточку…
- Очереди ждите своей, - стальным голосом сказал Цуккерторт.
Но дед уже преодолел преграду и семенил к столу. На нём было длинное, в пол, пальто, выглядящее старомодно и нелепо.
- Я сказал: выйдите вон! – повысил голос начальник.
- Да я правда на минуточку, - дедуся подобрался поближе. – Вы меня помните? Я у вас в прошлом месяце был. Вы мне сказали, что я в каком-то списке…
- Ах это вы опять… Я же говорил, - Орхан-Абдуррахман явно рассердился, - вы находитесь в официальном перечне террористов и экстремистов Росфинмониторинга, за участие в антиисламской акции от две тысячи одиннадцатого года. Поэтому поездки в неисламские страны с любой целью для вас ограничены. Жалуйтесь в Росфинмониторинг через прокуратуру.
- Да я вот что… - дедуся сделал её два шага. – В общем, решил я никуда не выезжать. Всё равно ведь не пустят. Бюрократия.
- Тогда зачем вы пришли? – начал было Цуккерторт.
- Да хотел попрощаться, - прищурился дедок, - а потом решил: вместе веселее.
Орхан Абрамович открыл было рот, но осёкся на полуслове: дедушка распахнул пальто, и все увидели пояс, увешанный цилиндрами, и идущие к нему провода.
- Ну … - дедушка тепло улыбнулся, сунул руку в карман и что-то нажал. - Аллах акба…
© krylov