[Schnizel]

Я полез смотреть чо есть почитать из фикла по "Академии Амбрелла". И у меня закровоточили глаза еще на этапе просмотра шапок работ. Такого количества мерисьюшных текстов от авторок пубертатного возраста я давно не видел. О_о А жалко, такой клевый фэндом и такие интересные перонажи. Короче. Это ситуация из серии "сделай сам". Хочешь чего-то - напиши. Сам собой написался кусок текста, который я надеюсь станет полноценным текстом. А пока пусть тут повисит.

Еще не открыв глаза Пятый испытывает чудную гамму ощущений – голова похожа на чугунную гирю, увесистую такую, во рту сухо и гадостно, под веками пульсирующее марево. Надо завязывать с алкоголем – он думает об этом отстраненно, словно не о себе, а о ком-то другом. Ему на самом деле легче думать о нынешнем себе как о постороннем человеке – ко вновь обретенному подростковому телу он так и не привык.

Да, скотч у отца высшего качества, нечета тому пойлу, которое он тогда выхлебал, чтобы потом уснуть прямо в торговом центре в обнимку с Долорес. Но концентрация этанола для подросткового организма оказалась все равно чересчур велика и определенно надо было прочистить желудок перед тем как завалиться на кровать прямо в одежде и вырубиться.

Шевельнув пальцами ног, Пятый не обнаруживает на себе ботинок, а, открыв глаза, замечает, что пиджака тоже нет, вдобавок он заботливо укутан в плед. Мама… Боже, надо отвыкать называть эту штуку «мамой», он же не Диего. Ее запрограммировали на заботу, она просто выполняет свою функцию. Но все они, выросшие детишки семейства Харгрейвз, не могут избавиться от сентиментальных чувств к ней. Кстати, бытует мнение, что люди выбирают пару, ориентируясь на своих родителей, так что Долорес была бы не такой уж плохой кандидатурой в невесты для члена этой безумной семейки.

Издав короткий смешок, Пятый приподнимается на локте и тут же со стоном обхватывает пальцами переносицу – в голове словно бомба взрывается, а желудок совершает замысловатый пируэт с изяществом комка овсянки.

- Доброе утро, милый. Вот, выпей. Тебе полегчает.

Он тянется к стакану как умирающий от жажды к оазису, хватает его дрожащей рукой, жадно глотает содержимое, стуча зубами о край. Напиток – не вода, что-то другое – отлично утоляет жажду, успокаивает желудок и даже частично усмиряет головную боль. Шедеврально.

- Спасибо, мам…

Ну вот, опять. Дурная привычка. А как ее называть? Грейс? Наверное, лучше Грейс. Если так подумать, то ей здорово досталось, ведь все семеро отпрысков семейства далеко не подарок. Сперва сопливые носы, оторванные пуговицы и разбитые коленки, и это не считая побочных эффектов от суперспособностей, теперь вот извлечение застрявшей между ребер шрапнели, штопка резаных ран и лекарство от похмелья. Да уж. Дети растут.

Замотавшись в полотенце после душа, Пятый лезет в шкаф и морщится, глядя на ровный, как строй на параде, ряд одинаковых униформ Академии Амбрелла. Единственная одежда в доме, подходящая ему по размеру. Надо бы подумать о смене гардероба, но вслед за этим в голову тут же ринутся мысли о том что же дальше делать со своей жизнью после несостоявшегося Апокалипсиса, а к ним он пока не готов.

***
На кухне обнаруживается Клаус, меланхолично ковыряющий вилкой омлет. У наркоманов периоды зверского аппетита сменяются периодами полного равнодушия к еде, хотя Клаус сейчас вроде в завязке, по крайней мере он сам так говорил.

Мутные глаза Четвертого, подведенные черным, оживляются при виде брата, и он салютует ему вилкой с наколотым на ней кусочком бекона.

- А ты крепкий орешек. Думал, ты только к обеду выползешь, учитывая твои темпы поглощения выпивки.

Пятый отмахивается от него как от назойливой мухи, устремляясь к кофейнику, издающему божественный аромат, наливает кофе в кружку и делает первый глоток.

Усевшись напротив Клауса греет руки о чашку и довольно жмурится.

- Ты почему еще здесь? Вчера все разошлись, у Вани завтра генеральная репетиция, Эллисон и Лютер сразу махнули в аэропорт… Кажется. Финал наших посиделок я помню смутно.

Тот беспечно пожимает плечами.

- Мне, вроде как, идти некуда, из моей норы меня выперли еще до того как я попал на реабилитацию в последний раз. Думаю, перекантуюсь пока здесь. Почему бы и нет? Это охеренно огромный дом и теперь мы здесь хозяева раз старик склеил ласты. Тебе ведь тоже негде жить, тебе и квартиру-то никто не сдаст. Попробуешь - загребут в интернат, как пить дать. Хреново быть малолеткой.

Пятый потирает все еще гудящую голову, морщит лоб, делая очередной глоток из чашки. Кажется, думать о том что делать дальше придется начинать прямо сейчас. За всей этой беготней с предотвращением конца света никто из них не успел задуматься над обычными бытовыми вопросами. Отец умер, оставив после себя дом, деньги на счету и еще наверняка много чего, а других наследников у него нет.

- Надо узнать кого отец назначил своим поверенным. Может Лютер знает?

- Поверенного зовут мэтр Орсан, и он ждет когда мы назначим дату оглашения завещания мистера Харгрейвза.
Пятый и Клаус синхронно оборачиваются, с одинаковым выражением уставившись на Пого, а тот невозмутимо глядит в ответ, опираясь на трость.

- Эй! – Клаус первый обретает дар речи. – А почему ты нам этого раньше не сказал?

- Вы не спрашивали, мастер Клаус. Никто из вас не спрашивал, вам было не до того. Теперь нужно определиться с датой. На оглашении должны присутствовать вы все, так что дождемся возвращения мастера Лютера и мисс Эллисон.

- Ясно, - Пятый со стуком ставит опустевшую кружку на стол. Значит нам надо…

Появившийся в столовой Диего с объемным бумажным пакетом в руках обрывает его на середине фразы.

- Так-так-так, дети в школу собирались, мылись, брились, похмелялись. О чем разговор?

- Паршивый из тебя шутник, Номер Два. И чего ты здесь забыл? У тебя есть собственная квартира.

- Мама просила купить кое-что. Так что вы тут обсуждали? Я краем уха услышал слово «завещание».

- Вот так всегда! – Клаус театрально всплескивает руками. – Не успеешь заикнуться о завещании, как тут же налетит толпа стервятников, чтобы отнять последний кусок!

Диего угрожающе тычет в него пальцем.

- Вот тебя я на милю не подпустил бы к деньгам! Все же спустишь на дурь и выпивку!

- Да заткнитесь вы оба! – Пятый обхватывает руками вновь потяжелевшую голову. – Если вы реально начнете драться за наследство, клянусь, я вас всех просто поубиваю, чтоб долго не мучились!

- Я же пошутил! – Клаус нюхает свой остывший кофе и, поморщившись, отодвигает чашку.

- Да, мы это не всерьез, - Диего ставит пакет на столешницу и от души хлопает Пятого по плечу, заставив ощутимо покачнуться. – После всего через что мы прошли… Ладно, мне пора. Пятый, я надеюсь, ты присмотришь за этим охламоном чтобы он не спалил дом, или не превратил его в притон. Кажется, все самое ценное он уже отсюда вынес.

***
Вечером Диего колесит по городу, привычно вслушиваясь в рацию на полицейской волне. Тоска периодически накатывает приступами, мешая сосредоточиться, знакомые места то и дело попадаются на пути – маленькая мексиканская закусочная, где они с Юдорой частенько брали тако, лучшие в городе; заправка, ограбление которой они однажды предотвратили; ирландский паб, где они встречались с осведомителем…

Одно дело когда рвешь отношения с человеком, а совсем другое, когда человек уходит навсегда, и от непоправимости и неумолимости произошедшего грудь словно сдавливает стальными обручами так что невозможно дышать.

Они спасли мир, да. Но не весь. Он не станет просить Пятого переместиться во времени и исправить еще и это, Пятый и так сделал достаточно, и даже больше. И неизвестно чем обернется такая вот попытка, со временем шутки плохи.

Голоса в рации перекликаются, прорываясь сквозь помехи; натренированный слух Диего машинально отсеивает ненужное – где-то преступление уже свершилось, где-то ложная тревога. А вот крики о помощи в районе складов в северной части города – это сигнал о том, что для него есть работа.

***

Темнота местами едва рассеивается тусклым светом фонарей – владельцы складского комплекса явно экономят на внешнем освещении, но Диего это даже на руку – можно неслышной тенью скользить вдоль стен зданий, почти без риска быть обнаруженным как преступниками, так и полицией, ведь после гибели Юдоры с ее коллегами ему встречаться, пожалуй, опаснее, чем с убийцами и грабителями.

На тело он натыкается внезапно, едва вынырнув из-за угла. Впереди освещенный участок, и хрупкая фигурка девушки с наголо обритой головой лежит на самом видном месте, как сломанная кукла, брошенная ребенком на игровой площадке. Будто… кто-то хотел, чтобы ее побыстрее нашли.

Диего осторожно выходит из тени, оглядываясь по сторонам и держа ножи наготове, втягивает воздух ноздрями. Либо его инстинкты врут, что вряд ли, либо вокруг ни души. Преступник скрылся. Он опоздал. Опять.

Приблизившись, он осматривает тело. О причине смерти гадать не приходится – удар ножом прямо в сердце, широкое короткое лезвие, Диего безошибочно назвал бы модель оружия, если бы у него было побольше времени. И девушка кажется смутно знакомой, он пытается вспомнить где мог ее видеть, но тщетно, а приближающиеся звуки полицейских сирен мешают сосредоточиться.

Вспоминает он лишь на обратном пути, уже в машине. Лысая голова, хрупкое телосложение, черты лица, одежда - что-то вроде туники в горошек. Тот манекен, что таскал за собой Пятый до недавнего времени - если бы он вдруг ожил, то выглядел бы в точности как убитая девушка. Странное совпадение. Очень странное.


Кстати, если кто знает годные тексты по этому фэндому киньте ссыль. А то может я просто не нашел пока.

АПД. Текст с продолжением переехал на фикбук.