Если не можешь победить честно, тогда просто победи
"История о Магических Близнецах"
Предупреждение - слэш.
Предупреждение - слэш.
-
-
16.12.2003 в 21:15Я думал о себе в подобные моменты словно об ином человеке. Не потому что стыдился того, что делаю, нет. Потому что на самом деле становился другим человеком, человеком, для которого существовала лишь его цель, а все остальное было неважным. Я не раз думал, что случилось бы, если бы Шарль встал на пути этого человека, на пути к цели. Что бы тот сделал? Шагнул бы вперед, сверкнув безжалостной сталью, ударил бы – с ловкостью фехтовальщика и профессионализмом хирурга? Все это выглядело полным бредом.
Но нынче я думал о другом. О том, что ждет меня за этой простой, но крепкой дверью из черного дерева, обитой железом. Дверью, за которую ход был заказан абсолютно всем, даже членам семейства де Помфри. Я изучал ее некоторое время, подмечая ее необычайную толщину, добротность и качество замков, коих насчитал три. Что ж, пора было приниматься за дело. Имея в прошлом некоторую практику в подобных предприятиях, я быстро определял на глаз ключи, что могли подойти к замку, отбирая их из увесистой связки у меня на поясе. Первый замок подался довольно скоро, а вот со вторым пришлось повозиться. Я уж было подумал, что нужного ключа не было на той связке, что всегда носил при себе граф, но оказалось замок был с секретом. Он открывался в противоположную сторону и через определенное количество поворотов, произведенных с определенной синхронностью. С третьим я справился уже без труда, отыскав нужный ключ с первого раза. Мозг мой работал при этом необычайно быстро; интуиция сопутствовала мне, а пальцы были столь же чуткими и гибкими, что и у профессионального взломщика. Однако, то был еще не конец. За первой дверью оказалась вторая, и я очутился в узком тамбуре, что сильно затруднило последующую работу. Замок на второй двери был всего один, но лишь беглый взгляд на этот странный механизм поставил меня в тупик. Широкая стальная пластина, какие-то колесики и рычажки. И ни малейшего намека на скважину. Такого замка не было среди тех, что показывал мне один из слуг его сиятельства, большой специалист в подобных делах. Я изучал его довольно долго, потихоньку впадая в отчаяние. Цель была так близка, а я терпел поражение перед последним препятствием. Я вытер рукавом вспотевший лоб и попытался взять себя в руки. Прикрыл глаза; алые точки мельтешили под опущенными веками. Алые точки. Алые волны. Словно осененный вдохновением, я приложил ладони к замку. Весь мой разум и все чувства сосредоточились на кончиках пальцев. Я словно проникал взором сквозь металл и видел внутренность механизма. Я видел, как можно его открыть. Нужно было лишь привести в действие ту крошечную шестеренку, что была в самом центре. Но как это сделать? Ага, вот оно! Узкая, едва заметная щель сбоку, где металл соприкасается с деревом. Я осторожно засунул туда шпильку, обыкновенную женскую шпильку. Негромкий щелчок прозвучал для меня музыкой. Я невольно рассмеялся про себя. Хитроумный изготовитель этого замка был бы наверняка страшно расстроен, узнав, что это чудо механики открывается обыкновенной шпилькой. Итак, путь был открыт.
Я ожидал, что комната окажется темной, словно погреб, но внутри горели два бронзовых светильника необычной формы, выполненные в восточном стиле. При иных обстоятельствах я рассмотрел бы их внимательнее, но сейчас меня волновали более насущные проблемы. Мебели тут было негусто: огромный дубовый шкаф грубой формы, длинный стол у стены, заваленный старой посудой и всякой утварью времен крестовых походов, и пара стульев. Я двинулся было к шкафу, намереваясь обшарить его сверху донизу, но меня вдруг что-то как будто подтолкнуло в противоположную сторону. Я кинул более внимательный взгляд на заваленный хламом стол, и застыл как вкопанный. Там, среди тусклой бронзы и почерневшего серебра, среди пыли и паутины стояла самая необычайная вещь, какую мне только доводилось видеть. Чем ближе к ней я подходил, тем труднее мне становилось отвести от нее взгляд. Статуэтка была высотой в локоть, и чуть меньше шириной. Сделанная из неизвестного мне материала, она была абсолютно и непроницаемо черной, безо всяких бликов, пятен и изъянов, куда более черной, чем изделия из черного мрамора, или дерева. И на ней не было ни пылинки. Она изображала двух пухлощеких курчавых младенцев, что поддерживали с двух сторон большой, покрытый какими-то бугорками шар, наподобие греческих Амуров. Я приблизился вплотную и слегка содрогнулся. Лица младенцев были застывшими и невыразительными, но при этом абсолютно живыми; их гипертрофированные, совершенно не детские гениталии пребывали в возбужденном состоянии, что придавало им вид неестественный и отталкивающий. Приглядевшись к шару, я сделал еще одно открытие. Бугорки, покрывающие его поверхность, на самом деле оказались человеческими телами – это были руки, ноги, торсы и головы. Тела переплетались меж собой в различных позах совокупления в шокирующем, гротескном эротизме. Также я отметил про себя, что тела были исключительно мужскими. Не знаю, сколько времени я вот так простоял, рассматривая находку. Меня вывел из оцепенения какой-то звук снаружи, похожий на удар колокола. Церковь была далеко отсюда, и странно, что я услышал звон, находясь в комнате без окон. Резкий озноб страха пробрал меня до костей; я обнаружил вдруг, что в комнате холодно, словно в склепе, а вся моя одежда промокла от пота. Сунув статуэтку в заранее приготовленный мешок, я торопливо, но осторожно выскользнул наружу, убедившись предварительно, что коридор пуст.
Это был не тот коридор. Я понял это сразу, как только в нем оказался. Выщербленный пол, осыпающаяся штукатурка, выцветшие шпалеры, вздуваемые сквозняком. В роскошно отделанном изнутри и снаружи замке Помфри такого коридора не было. Я почти бежал вперед, охваченный паникой, и постепенно осознавал, что это все же тот коридор. Знакомые повороты, знакомые лестницы, но теперь с рассыпающимися от времени ступенями и ветхими перилами. Безусловно, это был замок Помфри, но видимо в том состоянии, в каком он пребывал до реставрации. Тишина царила повсюду, отдаваясь звоном в моем мозгу. Золотистые рассветные лучи светили сквозь покосившиеся ставни, но не видно было слуг, снующих туда - сюда с полотенцами и водой для умывания, не слышно было звуков, что всегда сопровождают пробуждение большого количества людей в большом доме. Пробегая мимо гостевых комнат и напуганный царившей за ними тишиной, я распахнул подряд несколько дверей, презрев приличия. И словно холодом могилы повеяло на меня изнутри - все они были пусты, и толстый слой пыли лежал на полу и ветхой, полу рассыпавшейся мебели. Все гости, что находились в поместье, исчезли. Осознание этого факта стало самым жутким испытанием в моей жизни. Я опасался, что меня застанут на месте преступления, предадут суду, я боялся, что пострадает репутация Шарля. Но реальность, что, несомненно, явилась следствием моего поступка, оказалась куда более устрашающей. Реальность ли? Я остановился, чтобы перевести дух. Прислонился к стене и пребольно ущипнул себя за руку. Ничего. Сон не развеялся, я не пробудился с чувством громадного облегчения, как обычно пробуждаются после ночного кошмара. Одно из двух: либо это был не сон, либо сон был таков, что я не мог проснуться. В любом случае… Шарль! О, нет! Мне казалось, что испытать больший ужас, чем тот, что владел мною, невозможно, но мне это лишь казалось. В мгновение ока я взлетел по лестнице на верхний этаж, пулей промчался по коридору и застыл как вкопанный у двери в комнату Шарля. Его там не было. Нет, его там не было. Ведь все гости исчезли, значит и он тоже. Его там не было. Бронзовая дверная ручка была холодной, словно лед. Пальцы немели, а я все не решался войти. Его ведь там нет, зачем же входить?
Но он был там. Спал, свернувшись калачиком под дырявым покрывалом. Простыни на его кровати были настолько потертыми, что напоминали кружево. Но он был там.
- Шарль!
Я не узнал своего голоса. Он был чужим. Шарль, по видимому, тоже не узнал, так как шевельнувшись и силясь открыть глаза, пробормотал сонно:
- Кто здесь?
- Это я. Просыпайся.
Он приподнялся на локте, моргнул, недоуменно оглядываясь по сторонам. Удивляться было чему, так как обстановка его комнаты разительно изменилась, как и обстановка всего замка. Хотя его комната имела более жилой вид, чем остальные.
- Сплю я еще, что ли? – произнес он уже более внятно, - Или у меня провалы в памяти? Где я?
- Ты в замке Помфри. Нас пригласил граф, помнишь?
- Это очередная шутка, да? – вопросил он раздраженно, вскакивая с кровати и протягивая руку за одеждой, – Клянусь, мне надоели твои розыгрыши!
Я испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Как бы то ни было, с Шарлем все в порядке, включая его рассудок. Пока он одевался, я вкратце обрисовал ситуацию. Он замер посреди комнаты – босой, в одних панталонах и рубахе из тонкого батиста. С растрепанными волосами, возмущенный и недоумевающий.
- Бред! – резюмировал он кратко.
- Оглянись вокруг! – я широким жестом обвел комнату. – Это, несомненно, твоя комната, приглядись! Но она изменилась! Весь замок словно постарел лет на двести!
Шарль последовал моему совету, затем присел на кровать, видимо ощутив слабость в ногах.
- И что же нам теперь делать? – голос у него был, словно у испуганного ребенка.
- Тебе - прежде всего одеться как следует. Я приготовил лошадь на случай, если придется спешно уносить отсюда ноги. Ты возьмешь статуэтку, спустишься вниз через окно и уберешься отсюда как можно скорее. В полумиле отсюда есть постоялый двор. Там ты встретишь слугу герцога по имени Пиньон, ты как-то видел его. Он сопроводит тебя до Парижа.
- Ну, ты и стратег! – фыркнул Шарль. – Во-первых, я не смогу спуститься со второго этажа по стене, я ведь не акробат. Во-вторых, мне не понятно, чем же собираешься заняться ты сам. И в-третьих, никуда я без тебя не поеду!
- Так, ты высказал свою точку зрения. Но у меня сейчас нет времени на споры, зато есть крепкая веревка. Приготовил на всякий случай. И сейчас ты заткнешься, спустишься по ней вниз и уедешь отсюда! Это не твое дело!
- Ах, не мое! – вспылил он. - Но это коснулось не только тебя и меня, но и многих людей, ты не заметил?! Ты вообще замечаешь хоть кого-нибудь кроме собственной персоны?!
Я прерывисто вздохнул и постарался успокоиться.
- Шарль, я прошу тебя! Я должен понять, что же здесь произошло, и каким образом кража статуэтки так повлияла на все, что нас окружает. Я не могу так просто уехать, я должен УЗНАТЬ! Узнать правду! Пожалуйста, уезжай!
Он сверкнул было глазами, но затем опустил голову и нервно провел рукой по волосам.
- Когда ты вернешься в Париж?
Я вздохнул с облегчением. Это была почти капитуляция.
- Скоро. При первом же признаке опасности я припущу отсюда на всех парусах. Не волнуйся, я умею выкручиваться из щекотливых ситуаций. И могу постоять за себя.
Шарль покосился на меня с явным сомнением, но спорить не стал. Полностью одевшись, он закинул за спину мешок с похищенным сокровищем и вылез на подоконник. Вид у него был бледный, помятый и чуточку смешной. Сглотнув комок в горле, я наблюдал, как он неуклюже перелезает через подоконник, демонстрируя явное отсутствие привычки к использованию окон в качестве дверей, ложится на него животом и потихоньку начинает спускаться. Я придерживал конец веревки, облегчая ему спуск, и удовлетворенно вздохнул, увидев его на твердой земле. Минут через пять, Шарль появился в конце заросшей диким кустарником аллее парка уже верхом, и, махнув мне рукой, скрылся из виду.
-
-
16.12.2003 в 21:16